Я нахмурилась, непонимающе смотря в ответ.
— Какой спектакль?
— Этот! Со всеми этими речами про Андарию, с походом сюда. С твоим становлением местной защитницей веры? Ведь все это тебя не касается, что тебе пообещали? — Раздраженно взмахнув рукой, Харакаш снова забродил от стены до стены, дав мне время насладиться собственной обидой в полной мере.
— Это — не спектакль. Моя сытая, безопасная жизнь, в которой я и только я решала, с кем мне быть и что мне делать, отдана вашей избалованной принцесске, а мне теперь приходится думать, как сделать так, чтобы и я, и отец, и это королевство остались в целости и сохранности! Думаешь, мне это все было нужно?! Думаешь, я об этом просила?! — Вскочив с лавки, распаляясь с каждым новым словом, я яростно прошипела все это в лицо остановившегося напротив меня островитянина, не переходя на крик только из понимания, что какую-никакую тайну все же нужно сохранять. — Да эта с-с… Светозарная — она ж только и ждет, как разгрести все дерьмо моими руками! Но тут, знаешь, у меня выбора нет — ее помощь нужна, иначе все эти твари, которые лезут за мной из-за перехода между мирами, и этот ваш проклятый Ариман — они порвут меня на куски! Думаешь, есть идиоты-добровольцы, которые готовы променять свою беззаботную, уютную, безопасную...
— И скучную, — вдруг вклинился в мою гневную тираду мастер меча, склоняя голову к плечу и уже с интересом глядя на меня, — скучную жизнь на такую? Ведь это ты хотела сказать?
Я, резко выдохнув, отвернулась.
— Она была не скучной. — Помолчав и прислушавшись к себе, я все же сдалась: — Ладно, немного скучной, но в ней хотя бы друзья не приставляли мне ножи к горлу, меня не выдавали замуж насильно, мне не нужно было идти на войну и убивать!..
Осекшись и махнув рукой, я снова села на лавку, решив все же не сообщать Харакашу о своих договоренностях с божеством. Уткнувшись лбом в доски столешницы и накрыв голову руками, пытаясь успокоиться и придумать, что делать и как быть, я пропустила момент, когда островитянин подошел к двери, снял с нее засов и, вернувшись, сел за стол напротив меня.
Некоторое время мы молчали, потом я чуть приподняла руку и, выглянув из-под нее, посмотрела на мастера меча. Тот разглядывал меня, словно диковинную зверушку, но презрения в его взгляде я больше не замечала — ну хоть что-то хорошее.