— Ваше высочество. — Бернард коротко кивнул и повел рукой, приглашая меня к столу, возле которого стоял. Мастер меча бросил на меня короткий взгляд, потом посмотрел на комтура, тот тяжело вздохнул и кивнул.
— Защитница, вы уверены, что ваш семейный дар?.. — начал он, но я его перебила, взмахнув рукой.
Значит, Харакаш решил сам сообщить ему. Очень даже хорошо!
— За все надо платить, комтур. Мой дар — лишь одно из благ, чем я пожертвовала, став той, кто сейчас есть.
Храмовник кивнул и снова опустил взгляд на пленника, что скептически прищурился, глядя на меня.
Я подошла ближе, разглядывая поставленного на колени. Ему явно крепко досталось, впрочем, вспоминая слова мастера меча, его подельнику повезло еще меньше. Или больше? Тут с какой стороны посмотреть...
Вздохнув, я подняла взгляд на возвышающегося над нами Ханса.
— Он стрелял?
— Нет, второй. — Комтур качнул головой и подопнул коленом пленника, отчего тот потерял равновесие и уперся связанными руками в пол. — Не смей поднимать головы при защитнице веры, червь!
Я еле сдержалась, чтобы не вздрогнуть, и продолжила разглядывать несостоявшегося убийцу. Среднего возраста, не особо примечательная внешность. Мелкие шрамы на руках, редкие и ни о чем мне не говорящие. Телосложение жилистое, лицо чисто выбритое, с паскудным выражением, которое он снова продемонстрировал мне, невзирая на запрет комтура поднимать голову. Ханса это, конечно, разозлило, но я остановила поднятой ладонью новый, явно более сильный тычок.
— Как тебя зовут?
— Тебе-то что, принцесска? — Серо-зеленые глаза смотрели презрительно и с насмешкой. Мужчина провел языком по зубам, не размыкая губ, словно проверяя, а все ли зубы на месте, а потом — покосился мне за спину на подошедшего Харакаша.
— Интересно, как зовут того, кто не смог убить безоружную и беззащитную девушку. Байки про тебя сочинять стану на досуге, вот смеху-то будет.
Пленник скривил побитое оспинами лицо, морща широкий нос и недоуменно хмурясь.
— Может, мы просто начнем? У него с собой много интересной мелочи, которую можно испробовать на нем же. — Я все-таки обернулась на островитянина и увидела, что тот крутит в руках острую и длинную иглу, явно не швейного назначения.