Я втянула воздух сквозь сжатые зубы.
Только бы его не придушить! Великие Семеро, не позвольте мне
пришибить этого болвана.
Лучше бы я переоделась в одежду,
которую взяла с собой. По крайней мере она была чистой, пусть и
мятой. Но сейчас уже поздно: что бы я ни надела, все увидят платье.
Шикарное платье из голубого атласа с глубоким декольте.
— С-спас-сибо, — прошипела я, разве
что ядом не плюнула.
Подхватила подол и, призвав на помощь
всю свою выдержку, отправилась вниз.
Я внутренне готовилась к усмешкам и
многозначительным взглядам, но, удивительное дело, бальное платье
поверх сапог не произвело того фурора — в плохом смысле слова —
которого я опасалась.
Капитан и лейтенант за столом
отсутствовали, служаки выглядели странно притихшими, молча
поглощали комковатую кашу и отчего-то избегали прямых взглядов на
Леона. Только насмешливый коротышка не удержался от подковырки:
— Фу-ты ну-ты, да вы никак на званый
ужин принарядились. А у нас, прощения просим, все по-простому. Не
обессудьте уж, отведайте, что Семеро послали.
Он картинно развел руками. Служаки
заухмылялись, но как-то тухло. Непонятно. Однако я была вовсе не
против, чтобы меня оставили в покое хотя бы во время завтрака.
Потянула стул, но он, зараза,
оказался тяжеленный, из цельного дерева. Ножки душераздирающе
заскрежетали по полу.
— Какая вы беспомощная, — пробормотал
под нос мой несносный денщик.
Ухватил стул за спинку и одним
движением отодвинул его, предлагая садиться. Я вспыхнула от злости.
Ничто так не задевает, как горькая правда. Я ощутила себя слабой
растерянной девчонкой. Ну уж нет, так просто я не сдамся.
Уселась, будто так и надо. В конце
концов, разве это не прямые обязанности Леона — прислуживать своему
магу?
— А теперь подай мне каши. Или… что
там на завтрак? — И я, тщательно подбирая слова, перечислила, что и
каким образом он должен сделать.
Ты упрямый, но я тебя переупрямлю.
Заметила краем глаза, как переглянулись служаки, во, мол, как она
его тренирует! Кажется, одобряли!
Я посмотрела на Леона. Показалось,
что снобище слегка взбледнул от сдерживаемой ярости.
Отличненько!
Дождалась, пока бытовик принесет
поднос с ячменной кашей, яичницей и бодрящим отваром черновника, и,
пока он отточенными движениями расставлял передо мной тарелки и
выкладывал приборы, миленьким тоном поинтересовалась: