Выглядел он довольным и сытым котом,
пригревшимся на солнышке. Мало того — он держал в руках томик в
кожаном переплете с золотым тиснением. Я узнала книгу из собрания
сочинений поэта Бермилия, жившего в прошлом веке. Что? Леон припер
на практику стихи? Серьезно?
Я распрямила плечи и прошла вдоль
изгороди, громыхая жестяной ручкой. Проснется совесть в этом
недоразумении мужеского полу? Не проснулась. Леон кинул ленивый
взгляд поверх переплета и не сделал ни единого телодвижения мне
навстречу.
Ладно! Я все запоминаю! А что не
запоминаю — записываю! В отчет.
С колодезным воротом я совладала не с
первого раза. Полное ведро оказалось неожиданно тяжелым, и я его
упустила. Второй раз поднимала медленно, чувствуя, как натираются
мозоли на ладонях.
Леон сидел на прежнем месте, лишь
сдвинулся чуть дальше в тень. Наслаждался жизнью, точно приехал в
родовое имение на каникулы.
Мама, светлая ей память, всегда
говорила: «Стричь поросенка — больше визга, чем шерсти», а папа,
который любил выражения поострее, добавлял: «Не трогай какаху — не
воняет». Полностью согласна! Однако этот наглец меня допек.
— Иди сюда! — велела я, тяжело
опустив ведро на землю.
Вода плеснула на сапоги, превратив
подсохшую глину в размокшую глину.
— Уже соскучилась? — Леон одарил меня
нахальной и, как он, вероятно, считал, неотразимой улыбкой.
Я проигнорировала вопрос и указала на
ведро.
— Возьми и отнеси, — подумала и
добавила: — Отнеси в дом мастры Морелли, в мою комнату.
А то знаем, плавали. Отнесет обратно
к колодцу!
Леон хмыкнул, но послушался.
Подхватил ведро и бодрым шагом замахал вверх по дороге. Я
припустила следом, но, конечно, не догнала.
Леон дожидался меня, стоя посреди
комнаты. Он оглядывался с брезгливым любопытством. Кивнул на
мух:
— Хозяйка коллекционирует их, что
ли?
Как бы заставить своего денщика
сделать уборку в комнате? Прикажу: «Вымой пол», так он опрокинет
ведро воды и скажет, что пол никогда прежде таким чистым не был.
Можно попробовать повторить трюк, который я использовала за
завтраком: подробно перечислить все действия. Удивительно даже, что
Леон действительно подал мне еду, не пытаясь облить напитком или
вывалить яичницу мне на подол.
— Возьми тряпку и макни ее в ведро, —
приказала я.
Леон усмехнулся и сделал все в
точности: взял тряпку и опустил ее в ведро.