Вот так нежданно-негаданно мы
вступили в магическую дуэль. Между прочим, строго запрещенную
кодексом академии. После такого — только исключение. Мамочки!
Силы схлестнулись. Студенты, кто
посообразительней, мгновенно выставили щиты. Другие попадали на
пол. В замкнутом пространстве, да еще окруженная со всех сторон
щитами, магия плеснула в прорехи в силе, как вода, прорвавшая
плотину.
С грохотом переворачивались столы.
Падала на пол и со звоном билась посуда. Взорвались окна, и осколки
устремились во все стороны. Кого-то, кто не успел выставить защиту,
посекло…
Нас с Леоном отбросило друг от друга.
Этого верзилу протащило по полу, меня же сила приподняла в воздух и
шваркнула об стену.
Здравствуй, обморок! Прощай,
Академия…
Ректор снял очки, подслеповато
прищурился и стал похож на расстроенного дядюшку. Когда-то именно с
таким лицом он ругал меня за испорченную клумбу, а потом обещал не
выдавать родителям, чтобы они не переживали. Что-то сделал с
магией, и цветы подняли поникшие головки, а через четверть часа
клумба выглядела так, словно я и не слетал в нее вместе с
обломившейся веткой яблони.
Вот только сегодня я очень
сомневался, что дядя скажет, как тогда, дескать, мальчишки должны
шалить, на то они и мальчишки. В животе скрутился холодный узел, а
воротничок форменного кителя впился в горло. Мне захотелось
оттянуть его пальцем, но пришлось стоять навытяжку, сверля нобиле
Вистранте взглядом примерного студента.
И даже зеленоватый оттенок лица
безродной выскочки не радовал. Ей-то терять нечего: из того
трактира, где она тарелки разносит, не выпрут.
— Пять разбитых окон, — начал
перечислять ректор сухим бухгалтерским тоном. — Два десятка
сломанных столов и сотня разбитых тарелок и чашек…
— Я компенсирую, — вставил я.
— Отрезанное ухо раздатчицы…
— И оплату услуг целителя.
Ректор вернул очки на нос, глянул на
меня поверх них так, что впору было провалиться сквозь пол, и
спросил:
— Разве нобиле Фальконте не урезал
ваше содержание?
А вот это был удар ниже пояса.
— Прошу прощения, нобиле Вистранте,
но это не имеет…
— Мне здесь решать, что имеет
отношение к делу, а что нет, — припечатал он. Поднялся, опираясь на
стол. Как он умудрялся, будучи ниже меня на голову, смотреть сверху
вниз? — Мне надоела ваша парочка!
— Мы не… — пискнула выскочка и
заткнулась на полуслове под взглядом ректора.