— Мне надоело выслушивать жалобы!
Студент Фальконте, вы нобиле, а ведете себя как пьяный виллан,
который выражает симпатию к девушке, с размаха хлопая ее по
мягкому…
— Что? — взвился я, на миг забыв
даже, что надо молчать, со всем соглашаться и молиться, чтобы меня
не выперли из академии. — Симпатию? К этой?! Этой… Да это
она!..
— Что она? — вкрадчиво
поинтересовался ректор.
Я прикусил язык. Конечно, эта
выскочка мне три года проходу не дает — вот уж кто не умеет
выражать симпатию! Но мужчина, который оправдывается, обвиняя
девушку, жалок, а я и так сегодня выставил себя на посмешище. Надо
ж было этой кардисовой ножке подломиться, когда я плюхнулся на
стул! Узнаю, кто из девчонок последней дежурила по кухне, засуну ей
эту ножку!.. Надо ж было мне, падая, схватиться не за что-нибудь, а
за юбку этой ненормальной!
— Кто первый потянулся к магии? —
Ректор перевел тяжелый взгляд с меня на выскочку.
Снова захотелось поправить
врезавшийся в горло воротник, но я только сглотнул. Магическая
дуэль в стенах академии — исключение с волчьим билетом. И тогда
отец все же исполнит свою угрозу. Да кардис с ним, с состоянием, не
пропаду, но он ведь и из книги нобилей меня вычеркнет, сделав
простолюдином!
— Кто. Первый. Потянулся. К магии, —
повторил ректор.
Пришлось признаваться.
— Я.
Хотел спеленать ее, пока эта
ненормальная столовую не разнесла, как тогда библиотеку!
Ну скажите на милость, будет
нормальная девушка, услышав: «Дорогуша, подай атлас домовых
заклинаний», швырять этот самый атлас в голову попросившему? Ну
хорошо, хорошо, сперва она огрызнулась, а я сказал, что девица
должна быть вежливой и покладистой, иначе замуж не возьмут. Сущую
правду, между прочим, сказал! Затем ведь она и в университет
поступила, разве нет? Всем же ясно, что все эти программы поощрения
талантов из простонародья — на самом деле лишь способ влить немного
свежей крови в кровь нобилей, дабы избежать близкородственных
браков.
И это вовсе не повод ронять
библиотечный шкаф! Шкаф-то я успел поймать, чтобы никого не прибил,
а вот книги…
— Я, — прошептала одновременно со
мной выскочка.
Я не удержался — посмотрел на нее.
Зеленая, губы дрожат, того и гляди в обморок хлопнется от страха.
Да из нее боевик такой же, как из меня бытовик!
Ректор усмехнулся. Не торопясь
опустился за стол и потянулся к бумаге.