Зато красота-то какая вокруг!
Деревушку окружали поросшие лесом холмы — и не скажешь, что
когда-то здесь была пустошь. За холмами высились самые настоящие
горы. Воздух такой, что его можно пить как ключевую воду.
Благодать, да и только!
Местные девчонки с первых же дней
зачастили к хозяйке то за солью, то за спичками, то еще за какой
хозяйственной мелочью, а сами только и косятся в мою сторону.
Смеются, глазами блестят, одно удовольствие посмотреть. Я и
смотрел. «Смейся со всеми, не плачь ни с одной и не обещай того,
что не сможешь исполнить», — говаривал мой дед. Я и не обещал, хотя
дальше переглядываний и улыбок дело пока не заходило. Торопиться
некуда.
Бабка Сала, вырастив пятерых детей и
бессчетное множество внуков, ко мне отнеслась будто к пропавшему и
вернувшемуся родственнику. Натосковалась одна в пустом доме. Муж
упокоился в прошлом году, дети выросли и жили своими семьями. Внуки
тоже уже подросли и помогали родителям на виноградниках да на
пастбище, а свободное время предпочитали проводить со сверстниками,
а не с бабушкой. Так что старушка радовалась возможности снова о
ком-то заботиться. Всего лишь за медяшку в день кормила так, что
вскоре я решил устраивать утренние пробежки — а то к концу практики
штаны не сойдутся. В благодарность я создавал ей магией воду,
поливая огород, подвесил над клубникой иллюзию отгонять прожорливых
скворцов и позволял намолчавшейся в одиночестве бабке присаживаться
мне на уши. В конце концов, я привычный — на лекциях только и
делал, что изображал внимание.
Правду говоря, вместо лекций я бы с
удовольствием занялся чем-нибудь поинтереснее. И, собственно, так и
поступал, пока учился на боевом. Какая разница декану, посещает ли
студент лекции и льет ли семь потов на полигоне, если экзамены
сдает на отлично, сколько бы препод к нему ни цеплялся с
дополнительными вопросами?
Оказалось, есть разница. Наверняка,
если бы декан уже не точил на меня зуб, сошел бы мне с рук тот
артефакт, а так воспользовались возможностью прищучить.
Дурацкая история вышла, на самом
деле. И зачем я с Берто и Сандро потащился в музей университета в
разгар сессии, сейчас уж не припомню. Помню только, что защитные
заклинания над витринами с артефактами показались мне не сложнее,
чем в нашем поместье. О чем я приятелям и сообщил. Те не поверили.
Слово за слово, и мы поспорили, что я утащу самый ценный артефакт и
никто меня на этом не поймает. Самым ценным он был не потому, что
самый дорогой, а потому, что создан еще до Великой битвы.
Историческая редкость, все дела. А еще на нем висело заклинание
бодрости, отличная штука в ночь перед экзаменом.