Я встала посреди небольшой светлой
полянки, сверкающей под лучами солнца как начищенная монетка,
раскинула руки и сплела узор заклинания. Прислушалась. Вдалеке
захрустели ломающиеся ветки. Сработало? Ох, неужели?
Я радостно устремилась навстречу
звуку, но хруст делался все более явственным. Кто-то продирался
сквозь кусты. Кто-то сильный и большой. И это точно не заяц!
Я глотнула воздуха. Собралась, сжав
руки у груди, готовая к атаке. Мгновенно укрылась щитом. И все это
на одних рефлексах: неплохо нас вымуштровали.
Подлесок расступился, и прямо на меня
вылетел огромный злой и перепуганный кабан.
— Десять лет, столько трудов положил,
а ты его за шкирку! — продолжал возмущаться старик. — А ежели
напугал животину али оскорбится он теперь!
— Да не шибко он оскорбился после
того, как его на последней ярмарке всей ярмаркой ловили! — хохотнул
сосед. — Снова за свое.
Кто сошел с ума — я или они?
Посадить пшеницу, каждый день
поливать молоком десять — десять! — лет, и вырастет кот. Который
будет носить деньги.
Но, как ни крути, на моей руке
багровели капельками крови царапины, оставленные котом, который
утащил мой кошелек. Я даже невольно посмотрел на другую руку, до
сих пор державшую вышитый бисером кожаный мешочек. Нет. Не
мерещится.
— Мы-то здесь все уже привычные,
сундуки запираем, а приезжие, вроде вас, попадаются. И на ярмарку
его Альдо возит. Я так думаю, на ярмарке-то каждый сам за своим
имуществом следить должен, там и двуногих, и четвероногих воришек
хватает.
— Он не воришка, он добытчик! — опять
возмутился Альдо. — Прабабка не сказывала, откуда тот кот деньги
брать должен. Сказывала только, молоком…
— Не молоком, а живой водой, из
родника, что в скале, — вмешался подошедший староста.
Они всерьез. Они это всерьез.
За старостой семенили бабка Сала и
бабка Мина.
— Вот, как кардис в него вселился:
грядки потоптал, забор разломал… — завела бабка Сала.
— Молоком! — продолжал гнуть свое
старик. — Что вода живая — не спорю, и что петуха надо у родника
зарезать на рассвете, когда солнце на лето поворачивает, тоже не
спорю, а кота надо молоком кормить, на то он и кот!
— А мне сказал, сама, дескать, руками
води! — влезла бабка Мина.
— Ма-а-алчать! Смирно! — не выдержав,
гаркнул я, подпустив в голос самую капельку магии.
С ветки яблони, громко каркая,
слетела ворона. Все замолчали, а староста даже распрямился и живот
втянул.