Леон встал, повел плечами,
разминаясь. Пьяный сосед немедленно грохнулся на лавку, растянулся
во весь рост и захрапел. Леону ничего другого не осталось, кроме
как переместиться на свободное место — то есть ко мне.
Сел он, однако, на противоположный
конец лавки и впервые за дорогу неожиданно заговорил:
— Вид у вас бледноватый, мастра… как
там… Ардженти.
Леон был бы не Леон, если бы не выдал
очередную гадость.
— Да и у вас, нобиле Фальконте, не
сказать чтобы был цветущий вид, — невозмутимо парировала я. —
Видно, долгая дорога вас утомила. Вы не привыкли к трудностям. Ну
ничего, я разрешу вам как следует отдохнуть, прежде чем вы
приступите к своим обязанностям… денщика.
Леон аж подавился. Вытянулся, точно
аршин проглотил. Сидит, глазами хлопает. Любо-дорого посмотреть! Он
что же, думал, я не знаю, какие обязанности бытовики исполняют при
боевых магах?
Леон открыл рот, закрыл — впервые
бедняжка не нашелся, что ответить. Я же глядела на него с милой,
невинной улыбкой.
— Ну как не помочь доблестному магу
на боевом посту! — Леон наконец совладал с собой и вернул себе
беспечный вид. — Места дикие, опасные. Гарнизон на границе с
пустошью, а ведь именно здесь развернулась последняя битва с
Кардисом Морте. С тех пор разная дрянь и лезет с безжизненных
земель…
— Ерунда, — нерешительно сказала я:
про последнюю битву с великим темным магом я знала немного, историю
магии никогда не любила. — Там уже лет сто тихо и спокойно.
— Да? А гарнизон там для красоты
разместили? Боюсь, вы многого не знаете, малютка Ардженти.
— Еще раз назовете меня малюткой!.. —
угрожающе прошипела я, сложив пальцы в первую боевую позицию.
— Ладно, ладно. — Леон примирительно
поднял ладони. — Однако я просто обязан провести небольшой экскурс
в историю, чтобы вы знали, с чем предстоит иметь дело.
И Леон выдал мне таких отборных
ужасов про проклятого темного мага, что я от страха вжалась в стену
дилижанса. Как назло, стемнело, из леса доносились отчаянные птичьи
вопли — что за дикие птицы водятся в этих местах? — рессоры
стонали, как проклятые души, а Леон все сгущал и сгущал краски. Я
будто воочию видела перед собой несчастных жертв темных
экспериментов — с отрубленными руками, со звериными головами вместо
человеческих. Ужас!
— Все это было очень давно, —
пробормотала я, борясь с тошнотой. — Его убили, похоронили и
забыли, где его могила! Он не вернется!