- Райс, надо бы мне сказать кое-что, - Яркус жестом руки
пригласил меня к берегу Весты, дальше от Салгора и Талонэль.
Я вполне понимал, о чем будет речь и последовал на каменистый
берег. Для меня было странным, что Борода до сих пор ни разу не
упомянул Иону. Вот теперь, наверное, время пришло.
- Скажу правду, - начал он. – Я не собирался сегодня приходить.
Это она настояла. Иона очень переживает из-за вчерашнего. При этом,
Райс, заметь, она не просила меня ни о чем с тобой говорить. Сам
знаешь, она – очень гордая женщина, что часто бывает ей во
вред.
- Именно так, - согласился я. – И скажи мне, Яркус, если она вся
такая гордая и твердая, то что это означает? Что я должен пойти к
ней на поклон? Сказать, прости, дорогая, я виноват перед тобой, что
смею быть сам собой, ходить с кем хочу и куда хочу?
- Нет, но ты можешь хоть немного подыграть ей. Можешь быть с ней
мягче. Эта вампирша вообще, кто тебе? – он присел на корточки,
глядя на течение Весты.
- Уже никто, благодаря Ионе. Я одно могу сказать: для меня
существует только госпожа Арэнт, и Иона это прекрасно знает. Я был
готов на самые теплые отношения с твоей сестрой, - последние слова
в моей речи вышли несколько искусственными, но это не смутило
Яркуса и я продолжил: - Но я не готов терпеть ее капризы, которые
переходят все разумные пределы. Если она желает быть со мной в
добрых отношения, то пусть примет, что я имею право ночевать у
графини Арэнт, и если мне заблагорассудится, то появляться в кабаке
с любой иной женщиной. Это ее вообще никак не может касаться.
Яркус долго молчал. Его молчание стало тяжелым, таким же, как и
взгляд. Потом он сказал:
- Она не любит вампирш. Просто ненавидит. Больше всего ее
задело, что ты именно с вампиршей. И я ее во многом понимаю.
- Это ее право и ее выбор. Но это не значит, что я должен
подстраиваться под ее вкусы. Ведь помимо вампирш она так же очень
не любить оборотней. Ты же знаешь, кто на самом деле Ольвия? Я уже
пытался идти Ионе на уступки, но это привело лишь к тому, что она
решила, будто может от меня что-то требовать и навязывать свои
правила, - сказал я, понимая, сейчас окончательно расстаюсь с
Тетивой Ночи. Раньше, когда она ушла из «Добрый Лирки», я с ней не
расставался: тогда я Иону терял, оставаясь с надеждой найти ее. Но
после прошедшей ночи слишком многое поменялось во мне самом. Да,
расстаться с Ионэль было неприятно и даже больно. Хотя я ее не так
много знал, она стала для меня самой заметной, самой желанной
женщиной в первое время в этом мире. Может быть самой яркой. Ведь
Ольвия приобрела такое большое значение лишь потом.