– Я говорю, что у нас плановая политинформация, – уже по
привычке соврал я, – обсуждаем, чем ответить Голливуду на их
провокационный фильм «В джазе только девушки». Товарищ Шурухт,
например, предложил снять «В джазе только слесаря». Сюжет такой:
бригада слесарей выезжает на природу и джазит, то есть играет джаз.
И заодно, под песни и пляски, помогает органам госбезопасности
обезвредить очень опасного шпиона, Остина Пауэрса. Ну, ведь бред
же?
– Почему? – вдруг заинтересовался директор киностудии
Киселёв.
И так же неожиданно директору строчкой из Маяковского ответил
Леонид Быков:
На чешуе жестяной рыбы
прочел я зовы новых губ.
А вы ноктюрн сыграть могли бы
на флейте водопроводных труб?
– Вот именно! – выкрикнул я. – «В оркестре только слесаря»! Вот
чем мы ответим разнузданному и распущенному Голливуду.
– Очень смешно, – пролепетал Илья Николаевич, – и я бы даже вам
поаплодировал, но у меня руки заняты, – он показал коробку с
кинофильмом и добавил, – через полтора часа всем быть в
просмотровом кинозале, будем разговаривать. А с тебя, Феллини, я
вычту из зарплаты за разбитую лампу.
– В том смысле, что за лампочку накаливания? – спросил я для
уточнения.
– Кхе, посмотрим, – крякнул директор киностудии.
***
Удивительное дело как иногда бывает переменчива судьба. Ещё
четыре часа назад я посыпал голову пеплом, а теперь: во-первых -
почти протрезвел, во-вторых - уже никто не вынуждает увольняться по
собственному желанию, а в-третьих - появился зверский аппетит.
«Осталось только дотянуть до завтрашней зарплаты», – подумал я,
пересчитав оставшийся в наличие рубль с мелочью, когда стоял в
очереди столовой. Кстати, зал нашей киношной столовки примыкал
вплотную к кафе, из-за чего запах готовящихся блюд часто долетал до
людей, которые просто зашли выпить чашечку кофе и рюмочку
коньяка.
Да уж, съёмка короткометражного кино знатно подкосила мою
финансовую состоятельность. Я раскошелился на авиабилеты и
гостиницу, дал взятку, чтобы мои отснятые плёнки проявили и
напечатали с них копии раньше остальных режиссёров, оплатил ночную
работу монтажёру Костику, занёс деньги в цех комбинированных
съёмок, где мне нарисовали начальные и конечные титры. И наконец,
приплатил двум звукорежиссёрам на самой площадке и в студии
озвучания.
«Триста рублей как корова языком слизала, – пробухтел я про
себя, отдав последнюю наличность за тарелку супа, макароны и
компот. – А с другой стороны, если бы я не полез напролом, то ещё
года три бегал бы у разных режиссёров на побегушках. Писал бы
сценарные заявки и сценарии, получал бы отказы и складывал их в
стол. А сейчас у меня есть свой готовый 10-минутный фильм с
говорящим названием «Так не бывает». И директор «Ленфильма» Илья
Николаевич, судя по выражению его лица, это кино посмотрел, а это
уже большой плюс к карьерному росту. Кстати, что у нас написано про
карьеру в моральном кодексе строителя коммунизма? – задал я
риторический вопрос, присев за свободный столик. – Что-то нехорошее
про непримиримую борьбу с этим пережитком капитализма? А кто из
членов ЦК не делал карьеру всеми правдами и неправдами? Кто из
первых лиц государства не бегал, не унижался и не пресмыкался,
карабкаясь к власти?».