— Сам с собой, — отвечаю.
— Как это?..
— Да вот так. Вот документ, — показал
я ей паспорт, — а вот бумага с гербовой печатью и подписями членов
правительства, в том числе и Кириллина. Вот ещё. Это
командировочное удостоверение. Есть ещё вопросы?
— Ой, не знаю. Как бы взыскание не
получить.
— Получите, если сорвёте командировку
государственной важности. И потом, билет у меня имеется, документы
— тоже. Какие ещё могут быть вопросы?
В общем, на посадку ушло минут двадцать. Сначала проводница
позвала начальника поезда. Тот пошёл куда-то кому-то звонить, потом
он пришёл с каким-то дядькой, который долго разглядывал билет и
документы. Наконец, появился ещё один мужчина, который предъявил
удостоверение служащего КГБ и велел всем от меня отстать и
немедленно пропустить в вагон.
Когда я зашёл в купе, там было ещё
пусто. Мне досталось место на нижней полке купе. Впрочем, это было
не так важно, потому что спать было ещё рано. Я снял ранец и уселся
около окна. Стал просто созерцать, что делается на перроне. Минут
за пятнадцать до отправления поезда в купе зашёл ещё один пассажир.
Я мысленно назвал его «интеллигентом». Это был солидный мужчина лет
сорока в шикарном сером костюме, и с таким же шикарным галстуком на
светло-синей рубашке. Он вежливо поздоровался, я ответил ему тем
же. Он с тоской посмотрел на свою полку-лежанку. Ему досталась
верхняя полока. Он положил туда портфель, со вздохом, снял и
повесил на крючок пиджак, и полез наверх. Видимо, хотел получше
выспаться до прибытия в Москву. Я пару минут понаблюдал за его
безуспешными попытками забраться на спальное место и предложил ему
поменяться местами. Он с радостью согласился. Я пересел на другую
сторону, а он, переложив портфель на нижнюю полку, которая
формально была моей, улёгся. Хоть бы дождался, когда принесут
постельное бельё. Он спросил, с кем я еду, и когда я ответил, что
ни с кем, хмыкнул и отвернулся к стенке.
До отправления поезда оставалось три
минуты. Я забрался на верхнюю полку и тоже улёгся. В это время в
купе буквально влетела запыхавшаяся встрёпанная тётка с двумя
огромными сумками в руках. Я её сразу узнал. Это была одна из тех,
что пытались влезть передо мной без очереди, когда я стоял за
билетом в кассу. Не знаю почему, но я назвал её про себя
«мамзелью». В общем, было в её внешности что-то мамзелистое, если
не считать попыхасто-встрёпанный вид. Следом за ней в купе зашла
ещё одна «мамзель». Тоже из тех, что лезли без очереди. Эту
«мамзель» я мысленно назвал «мадам». Меня они не сразу узнали, так
как полка, на которой я сидел, была над той, где уселись они. Зато
они друг друга узнали.