Мыщц накачал, а скорости — ноль. Фуфло, а не боец. Легко
уворачиваюсь и прописываю в открытую бочину с левой. Крепкий мужик,
тело как каучуковая груша, даже не поморщился от моего удара, а
достал-таки меня кулачищем. Как будто молотом в лицо прилетело. Тут
уж и ребята в стороне не остались — началась свалка.
— Отставить! — раздаётся со спины, и мы, сплёвывая красным,
расходимся. У Славика набухает скула, Павлин потирает костяшки, я
чувствую, как наливается под глазом, Салаге оторвали пуговицу на
куртке.
Кирпич, мрачный и злой, плюёт в нашу сторону и отдаёт
приказ:
— Разойтись! Устроили тут, понимаешь, — бормочет он уже себе под
нос, проходя мимо нас к столовке. — Через три шага обернусь, если
кто ещё тут стоять будет…
Княжич разворачивается, топает следом за Кирпичом, но напоследок
шипит мне:
— Ты ещё пожалеешь, козёл. Испаришься, как Криволапенко, никто и
не вспомнит.
Я делаю шаг в его сторону, и он быстро семенит ближе к Кирпичу,
под защиту и побекивает ему:
— Я им тоже говорил, чтоб не дрались. Говорил, подтверди,
Ромик?
Белобрысый кивает.
Мы валим, пока Кирпич медленно-медленно второй шаг делает.
Иду, значит, и размышляю, как вообще княжича прищучить и
навсегда отбить у этого гадёныша охоту подляны людям делать. Вот
ведь мерзкий слизняк. А ведь вполне может и до поста какого
дослужиться, вон как начальству подлизывает.
И злость такая взяла. Везде такие вот пролезут, управы на них не
найдёшь. Так и расквасил бы заново толстую морду.
В этот момент в кармане пиликнуло. Маруся пишет: «Ты не забыл
про вчерашний уговор?»
Точно! Забыл, конечно. До баб ли сейчас?
Хотя, пожалуй, самое время съездить, узнать, что там у неё
стряслось. Хотя, сдаётся мне, девушка просто заскучала и нашла
повод для встречи.
— Так, парни, — говорю, — у меня дела в городе нарисовались.
Буду поздно.
Павлин с Салагой от удивления даже рты раскрыли:
— Тебе дел с утра не хватило? Куда понесло-то?
— А стрельбища? Ты забыл, сегодня вообще-то сдача нормативов! —
Салага аж краснеет от неудовольствия.
Ты ж мой ответственный!
— Ничего, — говорю, — сегодня без меня. Я со Студнем договорюсь,
потом сдам.
На душе, конечно, царапнуло немного, что к Марусе еду, а Салага
даже не в курсах. С другой стороны, явно она ему не пара, и ведёт
себя так, словно и нет никакого Салаги.
Парни пошли в казарму, а я — к гаражу. Хмурый механик встречает
меня неприветливо, но машину выдаёт без вопросов, бросает только
мрачное: «Стекло береги, сам потом менять будешь, если что».