Генри отправил в рот кусок курицы и запил вином.
Больше никто на меня не нападал. Все зазвенели приборами и предались разговорам о погоде.
— Спасибо, за чудесный ужин, сэр Генрих! — поклонился Хакон. — Надеюсь, завтра вы заглянете ко мне, и я непременно познакомлю вас со своими дочерьми. Они ну о-очень любят слушать виолу.
Наместник гулко посмеялся, а его жена бросила на меня страшный-престрашный взгляд.
— Надеюсь, он не приведёт её… — услышала я, как она шепнула на ухо мужу.
Гости разошлись, и мы остались с Генри посреди зала. Он медленно развернулся и направил на меня потемневший взгляд.
— Я узнал тебя.
Сердце подскочило к горлу.
— Узнали?
Коленки задрожали, словно готовясь к побегу, ладошки вспотели.
— В дверях библиотеки. Ты так испугалась тогда. И сейчас дрожишь, — Генри взял меня за руку и мягко погладил пальцы. — Тебя заставили прийти сюда насильно? Если так — можешь уйти прямо сейчас. Я дам тебе твои деньги.
Паладин сдвинул брови и очень серьёзно поглядел на меня.
— Я сама пришла, — я сжала в ответ руку Генри.
Взгляд паладина потеплел.
— Значит, я плохо старался, чтобы завоевать симпатию? Ты ни разу не улыбнулась. Не расслабилась ни на минуту. Тебе не нравятся высокие массивные рыцари?
Неправда, один раз я всё же улыбнулась, пока ты не смотрел.
Сердце снова подпрыгнуло в груди. Генри стоял очень близко и глядел на меня сверху вниз, не выпуская руки. Аромат вербены так сильно дурманил разум, что ноги стали слабыми и лицо налилось краской.
Ты мне так сильно нравишься, Генри! Но вот понравится ли тебе, когда ты узнаешь, кто расколол твоё хранилище?
Нужно собраться! Улыбнуться! Ну же, не будь глупышкой с соломенной головой, Трис!
— Мне нравятся рыцари, — пробормотала я.
— Тогда, может, присядем? — Генри кивнул на диван, стоявший напротив камина. — Я налью нам ещё вина.
Гостевой дом целиком был во власти Генриха и его рыцарей. Своих людей он послал в эту ночь на задание, чтобы я не чувствовала лишнего смущения. Не знаю, как я это поняла. Просто ощутила по прикосновениям тёплых сильных пальцев, бережно ласкающих мою кисть.
Слуги убрали со стола, приглушили свет и удалились. В доме не осталось никого лишнего. Мы сидели на диване перед камином, и отсветы огня играли на наших лицах. Я чувствовала крепкое бедро Генри рядом со своим. Близость горячего, сильного мужского тела заставляла трепетать. Невидимые струны в душе натянулись. Тронь — и зазвенят.