Паладин медленно развел мои ноги.
Душа потяжелела… Сейчас поймёт, что я не дева. Решит, что блудница. Как же стыдно! Я зажмурилась и для надёжности прикрыла лицо руками.
Генри плавно погрузился. Очень плавно. Нежно наполнил меня собой.
— Беатрис… — глухо прошептал он.
А может показалось?
— Посмотри на меня, — потребовал он.
Генри застыл, положив горячую ладонь мне на живот, и ласково погладил.
Наполненность. Такая тугая и упоительная. И вовсе не постыдная, как мне казалось. Я открыла лицо и поглядела на Генри: он весь светился солнечной маной.
Это ты — мой любимый! Как давно я ждала тебя, Генри! Как же я тосковала!
Я двинулась навстречу первой. Генри опустился на меня, оперевшись на сильные руки, и приник к губам. Бёдра его вжались в меня до самой глубины. И ещё раз, и ещё.
Внутри разрастались нетерпение и голод. А с ними упоение и трепетная сладость. Мы нежно целовали друг друга и бережно ласкали, поддавшись ритму общего танца.
Генри был весь мой. А я — его. Мы неслись навстречу друг другу, растворяясь друг в друге.
У меня вырвался стон наслаждения. И ещё. И ещё…
Перед глазами воссиял свет. Окатило волной сладостного тепла. Наслаждение разлилось в животе, закружилось и тонкими струйками потекло по телу.
Радость. Упоение. Лёгкость.
Я отчётливо увидела зияющую щель в хранилище Генри. Направив к ней всю свою любовь, весь свой свет, всю благодарность постаралась стянуть края вместе, загладить, исцелить. И у меня получалось! Получалось!
Я будто отделилась от своего тела, которое держал в сладостных объятиях Генри, и принялась целовать его рану. От моих прикосновений щель истончалась, зарастала, и серая полоса шрама покрывалась янтарным свечением, как и всё остальное хранилище.
“Девочка моя милая, какая ты умница… — благодарно прошептал Генри. — Я так рад, что нашёл тебя”.
Слова прозвучали в голове, словно мысли. Его, не мои! Неужели, Генрих не только внутри моего тела, но и в голове?
Стыдно…
Я видела его хранилище, заполнявшее почти всё тело. Оно искрилось янтарём, будто в лучах солнца. Меня, наверное, Генри тоже всю видел и чувствовал… Интересно, что ты там во мне разглядел, Генри?
Мужчина приподнялся на руках, погладил меня по волосам и заглянул в глаза. Пресветлая, да мы оба сияли золотыми искорками! Не только Генри, но и я!