— Прости меня, Трис. Прости за всё… — сдавленно прошептал он.
— О чём ты, Генри?
Он жадно прижался лицом к моему лицу, не выпуская из кольца рук, и тяжело задышал.
На меня надвинулась чёрная тень, застилая весь свет.
“Не бойся. Покажи мне, где прячется этот гад, который изувечил тебя…”
В лицо ударил порыв холодного ветра. Откуда-то потянуло запахом серы. Тьма медленно стала рассеиваться, и я увидела кишащие мошкарой болота. На посыпанной снегом кочке жались два гоблина-надзирателя и блуждали злыми хищными глазками по округе.
Хоть бы не увидели!
“Генри, зачем ты притащил меня сюда?! Хочу назад, в спальню!”
“Покажи, Трис!”
Генри был грозен и требователен, я не узнавала его. Он против воли вёл мой дух в лес, на болота.
“Покажи, где он?! Я уничтожу его!”
“Пусти меня, пожалуйста, пусти, Генри!”
Я вырывалась из его рук, тщетно стараясь прекратить связь. Но Генри не выпускал. Обжигал горячим дыханием ухо и тащил всё дальше в дебри леса. Мы невесомыми духами летели в пространстве, меж стволов деревьев, над тёмной гладью болот, кустами припорошенных снегом папоротников и бурелома мха. Мы были одновременно в спальне и на болотах. Как это возможно?
“Он пил твою кровь, ты связана с ним. Ты знаешь, где он, покажи мне!”
Голос паладина был холодным и требовательным. Это обижало, ведь после такой волнующей близости я успела поверить, что Генри неравнодушен ко мне. Но, кажется, он просто использовал меня, чтобы добраться до тёмного…
“Значит, я зачарованная?! Ты всё знаешь?! Ты убьёшь меня теперь, Генри?”
В глаза брызнули слёзы. Грудь сдавило от отчаяния и веса мужчины. Генри поцеловал ресницы мне той, что лежала с ним в постели.
“Вспоминай, Трис, вспоминай! Я хочу, чтобы ты всё мне показала!”
Его ласка вернула мне уверенность, что всё же хоть чуточку я ему дорога. Но Генри не сдавался, пытался проникнуть в мой разум, достать те воспоминания, которые я предпочла навсегда забыть.
Перед глазами предстала погруженная в сумрак комната с каменными стенами. На меня надвигался лысый человек с обезображенным лицом. В его руке белел костяной серп. Капала кровь… горячей струей стекала у меня по позвоночнику. Я бессильно висела совершенно обнажённая на холщёвых верёвках. Было холодно, больно и страшно.