- Кто?
- Адар. Я доверяю ему, он убережет тебя от безумств.
- Мне не нужна ни нянька ни надзиратель.
- Прекрасно, тогда он и Хел немедленно засунут тебя в подземелье. - мать сложила руки на округлившемся животе.
Ретт чувствовал себя в ловушке. Жениться?! Но как же Тесс?!.. Но если он не найдет разгадку этого секрета за полгода, ее могут убить.
- Хорошо. Пусть твой прихвостень едет с нами. И я женюсь на этой девице, будь она проклята, раз уж тебе так необходимо лизать зад этому Карлу.
- Следи за языком, Эверетт. - лицо матери заострилось, превращаясь в огненно-рыжую морду ее волчицы. Ретт разом присмирел от этого зрелища. Деогенса редко давала себе труд оборачиваться. Это считалось ей не по рангу.
- Извините, деогенса. - процедил он. - Я желаю отправиться через три дня. Вы готовы отпустить Адара в такой срок?
- Готова. Но ты должен взять свиту побольше. Сейчас ехать в Маркию опасно.
- Не волнуйтесь, графиня. Я обо всем позабочусь. Могу идти?
Деогенса молчала, глядя на него. Тяжело вздохнула.
- Я делаю это для всех оборотней Ретт. Ты еще ребенок. Нам приходится жертвовать ради других, ради стаи, ради всех оборотней. Твоя девчонка не стоит…
- Почему?! - перебил Ретт. - Почему моя девчонка стоит меньше чем шкура другого волка? Почему именно я должен пожертвовать своей волчицей? Почему это должен сделать Хел? Почему?!
- Потому что ты рожден в альфа-семье, Ретт. Не думала, что это нужно объяснять.
- Ну так заберите у меня эту привилегию. Плевал я на эту стаю, на Галиварскую Империю и на всех оборотней.
Брови деогенсы сошлись на переносице.
- Если это так, то ты недостоин быть альфой Шефердов. Иди, ищи свою секреты и спасай свою вампирскую девку.
Ретт осознал, что именно он сказал и кому. Ярость так захлестнула его, что он потерял голову.
- Мама…
- Вон, Эверетт. Через три дня Адар будет готов. А я больше не желаю тебя видеть. Уйди с глаз моих.
Она придвинула к себе стопку бумаг. Каждый вечер она разгребала дела стаи и поместья. А он, Ретт развлекался в лаборатории с Жаном.
- Мама, прости… я… я не знаю что на меня нашло. Но я просто не могу бездействовать. - в голосе его проскользнуло отчаяние. Ему не было плевать на стаю. На всех волков, что с детства окружали его плотной, нерушимой, надежной стеной безопасности и заботы.