– Да, вот уж неудачная яма, – сказал
Степан, осматривая края.
Он заметил, что они ровно обтёсаны,
словно углубление было вырыто намеренно лопатой, и являлись частью
какого-то хитрого, ранее отработанного капкана.
Чи стояла внизу неподвижно в
недовольной позе, кривила губы и испещряла Степана требовательным
взглядом. Она ожидала когда, ей соизволят помочь вылезти,
подпрыгивала несколько раз на месте, трясла грудями, и всеми
действиями доносила смысл просьбы.
– Ах да, извини, – попросил прощения
Степан и подал Чи руку. – Это сделали люди?
Спутница оставила вопрос без ответа.
Она вновь взяла сосульку, почесалась, отряхнулась и двинулась
вперёд. Степан был удивлён подобному поступку Чи. Он полагал, что в
диких условиях борьбы за выживание её отношение к обитателям тайги
могло быть только потребительским. Видимо, он ошибался. Спутнице
было явно не чуждо сочувствие даже по отношению к предполагаемой
добыче, хотя была ли Чи плотоядной, Степан до конца не знал, но
полагал, что вряд ли таким, как она, созданиям в суровых морозах
можно насыщаться шишками, мхом и лишайником.
Таёжный лес был смертоносен и
коварен, несмотря на застывшую всюду гробовую тишину и по
картинному снежное великолепие. Снег мягко сверкал рассыпавшимся
серебром и не выглядел враждебно, но Степан не ощущал себя его
частью. В искристо мерцающей тайге он был чужак, кутался в куртку,
напрасно грел дыханием руки, и только обнажённая красота спутницы
его как следует согревала и притягательно роднила с природой.
Шустрая козочка с резвыми копытцами легко проходила между сплетений
заснеженных сосновых ветвей, привлекательно виляя хвостиком,
подманивая пальцем, и едва уловимыми взмахами ресниц завлекала c
собой в сказку. Это её легкое кокетство ловило Степана как рыбку на
крючок. Наблюдая за тем, как важенка идёт, грудями и задницей
трясёт, он всё сильнее удивлялся, какой же она обладала ладной
фигурой. Пышки сзади у Чи были, несомненно, хороши. Глаз не
отвести. Надо же было такие наесть! Пятнистые, пухлые, горячие,
завершающиеся маленьким белым хвостиком, будто аккуратным мазком
крема на только что испечённых сдобных булочках. Так и хотелось
попробовать кусочек. Не сказать, что Чи была слишком худышкой или
упитанной, скорее девушкой в теле, балансирующей на грани полноты.
Степан с трудом стоял перед соблазном крепко обнять все её выпуклые
формы и как следует потискать. Чи дразнила вульгарным обнажённым
видом, но прикасаться к себе не позволяла. Жаль, что никак не
доводилось отведать её наглых, откровенно обнажённых ягодиц. Любые
нападки могли оказаться чреваты, а Степан опасался важенку гневить,
не хотел, чтобы она ни с того ни с сего закатила скандал.