Знойная красотка Чи, от одного её
вида Степана бросало в жар среди зимы и плавило в груди сердце, как
в тигле. Крепкий мороз сковывал по рукам и ногам, но Степана не
знобило. От быстрой ходьбы и голого вида спутницы внутри разжигался
огонь, а на лбу выступала испарина. К тому же среди деревьев было
не так холодно, как на продуваемых всеми ветрами студёных равнинах
тундры. Ко всему прочему Чи грела обжигающей красотой так, что
казалось могла растапливать под ногами снег. Карий блеск её
водянистых глаз внушал доверие и притягательно располагал,
обволакивал бездонной чайной глубиной. Приятные на вид груди с
сочными изюминками сосков манили прильнуть губами, ухватиться и
надкусить нежную спелую мякоть. Облик важенки сводил с ума и
подвигали выпустить наружу одолевающее возбуждение: элегантные
стройные ноги, завершалась небольшими копытцами; высокий,
вывернутый назад голеностоп белел светлоокрашенной шерстью, как в
обтягивающих чулках; изящные колени, словно аккуратные чашечки, из
которых так и хотел испить обладали невероятным притяжением. Глядя
на важенку Степан познал, что во всем многообразии пропорций и форм
женских прелестей всё же есть такой изгиб бедра, который виделся
идеальным. Настолько совершенным, что любое изменение плавности
линий могло нарушить безупречное равновесие. Стройные ножки Чи были
как раз именно такими. Выгнутые назад голени как нельзя кстати
гармонировали с неповторимым сложением бедер подчеркивая всю
глубину их великолепия. Пробираясь сквозь густо растущие ели,
Степан с трудом боролся с желанием прямо сейчас Чи подковать, тут
же её оседлать и как следует объездить. Её ветвистая раскидистость
рогов, кротость улыбки, игривые движения хвостиком в такт плавной
волнующей походки, привлекательно располагали, а редкие взмахи
каплевидных заострённых к кончику ушек и колыхание на ветру волос
прямой короткой чёлки, поражали до глубины души. Степан всё
внимательнее наблюдал за спутницей в неутолимой жажде потешить
любознательность. Её красота хранила все грани неземного
совершенства, захватывающего и почти чрезмерного. Степана всё в Чи
восхищало. Теперь он понимал стремление людей Праворукого охотиться
на подобных ей существ и в глубине души испытывал садистские
желания бесцеремонно наброситься на девушку-важенку и грубо ею
овладеть.