Следуя за незнакомкой, Степан пытался
залезть на очередную поваленную сосну, но поскользнулся и чуть не
упал. Важенка успела схватить его за руку и подтянуть к себе. Один
из волков в прыжке укусил её за копыто и, рыча, хотел стащить вниз,
но девушка-важенка ударом ноги в морду, выверенным мощным и точным,
сбросила хищника в снег. Пробежав по тонкому стволу, как
эквилибристка по канату, она соскочила с дерева и нырнула в сугроб.
Степан спрыгнул следом, но не удержался на ногах и оступился.
Падая, он невольно спутницу сшиб и вместе с ней покатился вниз по
склону. Степан сомкнул незнакомку в объятьях, а она невольно
прижалась в ответ. Держась друг за друга и громко вопя, они
скатились, вниз завернувшись в снег, словно в кокон, и остались
лежать у подножья, как новобрачные под белым пушистым
покрывалом.
Девушка-важенка оказалась сверху.
Степан ощутил, как источала пылкий жар её тёплая нежная шкурка,
согреваемая мягким, плотным мехом; как дрожали в напряжении её
крепкие мышцы обнажённого живота; как незнакомка случайно, но
бережно обнимала ляжками его бёдра, и как её разгорячённое тело
окутывал чуть сладковатый мускусный запах, похожий на аромат летних
цветов после короткого дождя. Невероятные ощущения от прикосновений
к нежной бархатистой шёрстке высшего сорта чувствовались сквозь
рваные перчатки и отзывались головокружительным удовольствием.
Степан не мог удержаться и, поглаживая девушке спину, спустился
руками ниже. Он ощутил всю силу её туго напряжённых бёдер и
осторожно коснулся пальцами маленького стоящего торчком изящного
хвостика в форме капельки. Ягодицы у
незнакомки как двойняшки киви мягкие и шелковистые неповторимо
услаждали манящими прикосновениями. Девушка-важенка на
Степана оскалилась и грозно зарычала. Она сняла его руку и
отскочила, взрывом разбросав во все стороны белые хлопья снега.
– Ой, я это… извини, – поднимаясь,
смущённо оправдался Степан.
Пятнистая важенка недовольно
заблеяла, взмахнула волосами и, услышав вой волков, вновь бросилась
вперёд.
Преодоление последней преграды
позволило выиграть время. Снег мёл, брызгая в лицо холодными белыми
хлопьями, но даже в подобной непогоде Степан не упускал возможности
любоваться мелькающими впереди волнующими изгибами незнакомки. Как
будто что-то его за ней влекло, манило подавляющей силой
возбуждения. Такое неожиданное, мощное влечение Степан испытывал
впервые, не мог его объяснить и не мог без него обойтись. Он видел
спутницу ориентиром, ярким соблазнительным маяком в снежном
замёрзшем море тенистого леса. Её короткий, пучковатый хвостик в
высветленной шёрстке был для Степана путеводной звездой среди
глухой стены белых сосен и разразившегося снегопада. Время от
времени выпрыгивающие из тенистых кущ собаковолки пытались
вцепиться важенке в задницу, но всякий раз их попытки не
увенчивались успехом. Её пухлые бедра выглядели вкусно и вызвали
аппетит не только у Степана. Жирные, крупные, массивные, в них
содержалось много сочного живого мяса. Он и сам был весьма не
против полакомиться мохнатой копытной попкой, но понимал, что такие
садистские желания лучше гнать прочь. Слаще всего всегда та жопа,
за которую хочешь, но не можешь укусить.