– Что ты за зверь такой? – делая
зарисовки в блокноте, спросил у спутницы Степан.
Она сидела и наблюдала, как отсветы
фонаря мерцали бликами на белых пятнышках шерсти, переливались,
словно калейдоскопом ночника, вычерчивая на меху завораживающие
узоры. Незнакомка с ними играла, хлопала себе по ногам, шлёпала по
бёдрам, будто убивая назойливых комаров. Она выражала неподдельный
интерес, таращилась во все глаза, подёргивала ушками. Старалась
поймать лучики, словно солнечные зайчики, но как ни пыталась,
всякий раз они ускользали от её проворных рук.
– Не шевелись, а то выйдешь плохо.
Это всего лишь фонарик, – улыбнулся Степан, но девушка не
послушалась и продолжила вести себя всё активнее.
Первые наброски получались так себе,
криво и небрежно, но после небольших усилий картина приобрела
контуры узнаваемого силуэта. После лазания по дереву рисовать
оказалось сложно. Пальцы не слушались. Хорошо не могло получиться,
но отогрев руки Степан всё же попытался преодолеть трудности и
изобразить спутницу в достойной красе.
Пятнистой важенке забава вскоре
наскучила, и она сидела насупившись, изредка чесалась и поджимала
губы. Их тёмный, блестящий цвет отливал тонами земляничных ягод.
Полностью закрывающая лоб челка скрадывала в себе тревожно
сдвинутые брови и отбрасывала тень на испуганный, но в тоже время
любопытный взгляд. Незнакомка молчала и дулась, видимо, понимала
оптический обман и расстраивалась, что не смогла на себе ничего
поймать, но даже в недовольстве она выглядела великолепно.
Несравненная красавица в первозданном природном естестве. Степан не
мог понять, почему его так лихорадило от одного её вида. Может, с
ним самим что-то не так? Он не понимал, отчего, незнакомка ему так
нравилась. От исходящего от неё пленительного аромата Степан ощущал
неутолимое возбуждение. Он не знал запах исходил от шерсти или тело
незнакомки так пахло, но голова шла кругом. Эта звериная девушка
словно источала мускусами некие неизвестные феромоны, действию
которых невозможно противостоять. Подобно
пираньям, они пожирали разум и душу, превращая сознание в руины,
чтобы создать нечто совершенно новое, в корне меняющее внутреннюю
суть. Всего несколько вдохов и тело Степана наполнялось похотью и
мучительным вожделением к сидевшей напротив нагой девушке. Ещё
немного и, казалось, он не выдержит порыва и захочет впиться в её
соблазнительные губки горячим поцелуем.