Шив следил за тем, как боль и
страдание Элджи преобразуются в извращённое удовольствие,
подчиняясь заклинанию. После чего этот мутный поток пытается
внедриться в его энергетику. В конструктах, которые формировались
под воздействием заклинания, было много любопытных моментов. Оно
вызывало привыкание у человека, который использовал «Круциатус»,
дарило наслаждение, сходное с сексуальным, придавало сил. Однако в
то же время Шив чувствовал, что «Круциатус» способен разрушить
разум человека, который будет применять эти чары постоянно.
«Как интересно, — подумал Палпатин,
блокируя ауру от проникновения чужеродной энергии. — Странно. Для
чего на самом деле нужно это силовое воздействие? Вряд ли для того,
чтобы качать из жертвы энергию столь низкого пошиба. Извращение
какое-то. Но надо отдать должное, по крайней мере, от него немного
грязи».
В этот момент Элджи завизжал особенно
громко, чем отвлёк Палпатина от размышлений. Сосуды в глазах кузена
полопались, кровь текла из прокушенной губы, пачкая потное тело.
Палпатин вновь произнёс очищающее заклинание, спустил тело кузена
на пол и поместил того возле стены на солому.
— Ты сумасшедший, Фрэнк, — прохрипел
Элджи, немного придя в себя и с ужасом глядя на Палпатина. — За
применение «Круциатуса» тебя упекут в Азкабан.
— Если уж за попытки убить моего сына
тебя никто не тронул, — холодно усмехнулся Шив, — то, думаю,
аврорату тем более нет никакого дела до того, что происходит за
закрытыми дверями мэноров в благородных семействах. А сейчас,
Элджи, я хочу услышать правдивую историю твоей жизни.
Кузен понимал, что Палпатин не
отступится, и поэтому стал рассказывать. Поначалу он пытался лгать,
но после первого же такого случая вновь нарвался на пытки. Через
пять минут, сняв «Круциатус», Палпатин с доброй улыбкой объяснил,
что он ещё на аврорской службе научился чувствовать правду, и если
тот попытается его ещё раз обмануть, то Азкабан покажется кузену
курортом. Элджи внял и больше увиливать не пытался. Однако Шив,
конечно же, продолжал контролировать ход допроса, используя
легилименцию. В прошлом Палпатин никому не доверял, и не собирался
менять свои привычки.
Когда Элджи замолчал, Палпатин
взмахом палочки переместил его тело на стол. Затем он достал из
кармана зачарованный пакетик с небольшим растением. Надев перчатки
из драконьей кожи, Шив осторожно вытащил кустик и поставил его на
живот кузену. Тот недоумённо скосил глаза, а затем дико завизжал,
потому что кустик пошевелил усиками и как-то резко стал
вкручиваться внутрь человеческого тела, доставляя жертве немалую
боль. Через несколько секунд на животе Элджи ничего не было. Ни
крови, ни следов непонятного растения.