— Берта Джоркинс, мой господин,
работает в Министерстве, — залебезил Петтигрю. — Она может многое
вам рассказать. А затем, если пожелаете, Джоркинс доставит ваш дух
в Лондон.
— Чтобы я скрывался в затылке этой
полумагглы?! — шлейф тёмной магии хлестнул Питера.
Тот испуганно взвизгнул, вжал голову
в плечи и пробормотал:
— Нет-нет, мой господин! Но если не
будет другого выхода?..
— Сначала я посмотрю, что с ней, —
прошипел Волдеморт. — Здесь чувствуются странные чары, что-то
совсем слабое.
Словно мертвеца саваном, Берту
окутало тёмным облаком. Последовала тусклая вспышка магии, и Питер
вытаращил глаза, заметив, как резко выпятился живот Джоркинс.
Женщина застонала, схватилась за голову, а потом тоненько завизжала
на одной ноте. Питер зажмурился и закрыл уши руками, но даже так
слышал крики Берты. Внезапно та замолчала, а Петтигрю ощутил холод
и какое-то злое веселье.
— Я просмотрел её память до самого
дна, — ледяной голос Волдеморта заставил Питера покрыться гусиной
кожей. — Мисс Джоркинс действительно знала много интересного. В
Лондоне находится по-настоящему верный мне человек.
— Я тоже предан вам, мой господин!
Вы можете мне доверять! — пискнул Петтигрю, но Волдеморт
отмахнулся. — Конечно, смогу, но только когда поработаю с твоим
разумом, Хвост. Пока ты всего лишь ходячая жирная ловушка для
неосторожных магов. У Джоркинс очень скоро должен был родиться
ребёнок, и сейчас его сердце ещё бьётся, хотя дух уже покинул тело.
Поэтому ты сделаешь следующее…
— Не-ет, милорд, я не смогу! —
заорал на весь лес Питер, получив ментальный приказ Волдеморта. —
Это ужасно. Умоляю, мой господин, я не хочу этого делать!
— Тогда ты умрёшь сам, червяк, —
раздался ледяной голос Волдеморта. — Бери нож и делай, что я
сказал!
Внезапно зашевелились кусты, и на
поляну выползла огромная гадюка.
— Ты пришла на зов, моя прелесть, —
прошипел Волдеморт довольным тоном. — Сейчас мы проведём один
ритуал. Я обрету тело, а ты вернёшь себе разум. Проследи потом за
Питером, дорогая Нагайна. Если он попытается сбежать, съешь
его!
Под утро заляпанный кровью Петтигрю,
спотыкаясь и плача, брёл по туманному лесу, крепко прижимая к груди
шевелящийся свёрток. А позади него медленно ползла змея, которая
недавно получила неожиданный ужин и, возможно, была бы не прочь
перекусить ещё.