Экзар Кун был одним из сильнейших
тёмных лордов прошлого. И то, что он, как и сам Палпатин, оказался
на этой планете, наводило ситха на странные мысли. Может, Земля —
это на самом деле тюрьма для одарённых? Ведь такое количество
пользователей силы, которое он встретил здесь, для его родной
галактики было аномальным.
Раньше Шив считал, что, научившись
обходиться без тела, он подтвердит постулат кодекса: «Через
могущество я познаю победу. Через победу мои оковы рвутся. И
Великая Сила освободит меня». Однако, как оказалось, сила подвергла
его очередным испытаниям.
«Ну что же, — яростно прошипел
Палпатин сквозь сжатые челюсти. — Я сломаю всё на своём пути. Я
зубами вырву победу, чего бы мне это ни стоило! Покой — это ложь.
Есть только страсть! Этот мир ещё познает мощь тёмной стороны!»
Он вытянул руку, и в стену кабинета
ударили ветвистые синие молнии, мгновенно испепелив шкаф с
журналами по травологии и оплавив камень за ним. В комнате тут же
появилась домовушка и замерла, со страхом глядя на хозяина. Его
жёлтые глаза мерцали, как два маленьких солнца. Палпатин повернул
голову в её сторону и, задавив первое желание придушить полезное
лопоухое существо, негромко приказал:
— Хинки, прибери здесь, пожалуйста. Я
сегодня был немного несдержан в тренировках с магией.
Он отвернулся к окну и начал
выполнять дыхательную гимнастику, помогающую ситхам не показывать
эмоции посторонним. Спустя некоторое время Палпатин окончательно
успокоился и решительно распахнул стоящий перед ним ларец. Он
мгновенно впитал всю тёмную магию, идущую потоком от книги, и
спокойно открыл её. Тут Палпатин сразу же заухмылялся, так она
напомнила ему другие манускрипты из тайных библиотек
Коррибана.
«Привет тебе, неудачник, и чтоб ты сдох в муках!» — гласила на
ситхском первая строчка таинственного фолианта, который не смогли
расшифровать местные одарённые.
Палпатин только усмехнулся, внимательно сканируя артефакт. Ситхи
прошлого считали делом чести оставить всевозможные пакости
любопытным искателям могущества. Сильный форсюзер их уничтожит, а
слабый достоин только смерти. Причём смерти весьма мучительной.
Какое-то время Палпатину пришлось повозиться, убирая со страниц
разные смертельные сюрпризы, которые Экзар Кун щедрой рукой запихал
в свой, как оказалось, обычный рабочий дневник.