За окном небольшого двухэтажного
коттеджа шумела листвой осенняя ночь. Капли дождя стучали по крыше,
создавая ощущение уюта. Подсвеченные луной мокрые блики на оконном
стекле напоминали переход в гиперпространство. Красный фонарь на
стене освещал кровать, где на шёлковых простынях шла извечная
борьба мужского и женского начала. Огонь и лёд, страсть и рассудок,
падение и взлёт…
Через некоторое время Боунс
откинулась на подушки и блаженно сощурилась.
— Ох, Фрэнк, милый, как мне тебя не
хватало все эти десять лет.
Палпатин повернул к ней не менее
довольное лицо и улыбнулся.
— Я с трудом выдержал твой напор,
Амелия. Ты не женщина, а песчаная буря на Татуине. Такая же
неистовая и горячая.
— Татуин, а где это? — с лёгким
любопытством спросила Боунс, водя пальцем по его мускулистой
груди.
— В Африке, — не изменился в лице
Палпатин. На секунду он забыл, где находится и с кем. Искренняя
любовь женщины оказалась способна пробить даже его щиты.
— Мне нравится это сравнение, — между
тем промурлыкала Боунс, пододвигаясь ближе. — Тебе не укрыться от
бури, мой дорогой…
Утром они сидели за столом в
маленькой кухне, завтракали яичницей с беконом и пили чай с
тостами. Боунс выглядела расслабленной и счастливой.
— Ты ещё придёшь? — с затаённым
страхом спросила она.
— Конечно, — Палпатин улыбнулся подруге Фрэнка и погладил её по
руке. — Вот только нам следует скрывать отношения. Боюсь, что
найдутся те, кто попытается воспользоваться нашими чувствами.
— Я это понимаю, — грустно вздохнула
Боунс. — Всегда находятся волшебники, завидующие чужому счастью. К
тому же Алиса может прийти в себя, а твоя мать и сын будут
недовольны, если узнают о наших отношениях.
— Амелия, я подарю тебе защитный
амулет, — внимательно посмотрел на неё Палпатин. — Носи его не
снимая.
Он достал из кармана и протянул ей
серебряную цепочку с небольшим медальоном, исписанным мельчайшими
ситхскими символами. Амелия тут же его надела, а артефакт мигнул и
исчез. Даже нащупать его на шее не получилось.
— Ого! — удивилась Боунс. — А что он
делает?
Такое безграничное доверие волшебницы
позабавило Палпатина. Шив наклонился, поцеловал её в щёку и
вздохнул:
— С ним я буду уверен, что ты не
погибнешь, Амелия. Конечно, этот амулет не панацея от любых
опасностей, но в качестве последнего шанса очень даже хорош. Он из
семейного хранилища Лонгботтомов.