— Простите меня, лорд Волдеморт! —
завопила она визгливым голосом. — Я виновата, я страшно ошибалась.
Мы все перед вами виноваты, мой лорд. Ваши верные слуги решили, что
в доме Поттеров вы погибли окончательно. Ведь говорят, что от вас
ничего не осталось, только пепел и мантия. То, что он не местное
пугало, убившееся об какого-то ребёнка, Палпатин рыжую разубеждать
не спешил.
Шив уже несколько недель методично
осваивал управление замечательной разработкой Волдеморта. И пускай,
по мнению Палпатина, печать подчинения создавал самоучка, но
самоучка талантливый и находчивый. Если бы бывший ситх искал себе
ученика, он бы, несомненно, присмотрелся к этому Волдеморту.
По крайней мере, некоторые решения в
рисунке на руке рыжей подопытной, применённые в создании магической
печати, порождали в душе Палпатина искреннее восхищение. Вот только
другие элементы вызывали лишь недоумение. Вообще, Шиву виделось,
что необычная печать подчинения — это головоломка, составленная из
разных кусков. Одни из них работали идеально и были математически
точны, а другие части казались наивными детскими рисунками.
«А может быть, основу для печати
Волдеморт разработал не сам, а всего лишь у кого-то украл?» —
Палпатин задумчиво подёргал за нити, отчего на этот раз рыжая
волшебница забилась в экстазе. Всего было шесть входных каналов, на
которые можно было подать сигнал примерно в семистах различных
комбинациях. Каждая управляла теми или иными действиями человека с
печатью.
— Чуудно! — промурлыкал Палпатин,
делая очередную мысленную пометку. К его огорчению, большинство
сочетаний всего лишь причиняли боль разной интенсивности. Однако
нашлись и иные комбинации. Одни могли доставить жертве неземное
удовольствие, а другие фактически превращали носителя в бездумного
исполнителя воли хозяина. Также были комбинации, которые давали
почти безграничный доступ к памяти жертвы.
— Отпусти её, — приказал он тюремному
энту, и рыжую «пожирательницу» буквально выплюнуло на покрытый
соломой пол. Не пытаясь подняться, та поползла к его ногам, чтобы
их поцеловать.
— О, мой лорд! — продолжала стонать
пленница, извиваясь на соломе, словно змея, проглотившая поросёнка.
— Вы меня прощаете?
— Встань, Алекто, — деловито приказал
Палпатин. — Открой мне свой разум!
Одновременно он программировал
дальнейшее поведение женщины, управляя комбинациями для печати. Его
не переставал восхищать настолько совершенный способ воздействия на
психику жертвы. К разочарованию Палпатина, у печати был серьёзный
недостаток. Она срабатывала лишь на том существе, которое было
искренне согласно принять метку. Если бы печать была более
совершенна, после возвращения домой он бы обязательно заклеймил
каждого форсюзера в империи.