«Какая отвратительная кантина», —
презрительно поморщился бывший ситх. Заказав кружку пива, чтобы не
выделяться, он стал не спеша пробираться между столиками,
внимательно прислушиваясь к мыслям людей. Наконец Шив
удовлетворённо вздохнул. В закрытой для посторонних комнате,
примыкавшей к общему залу кабака, он услышал мысли тех, кто был ему
нужен. На входной двери заговорщики прилепили защитное заклинание,
настолько слабое, что Палпатин его просто проигнорировал и вошёл
внутрь.
Неожиданное появление таинственной
фигуры в капюшоне стало сюрпризом для людей, сидевших за большим
круглым столом.
— Ты как сюда попал? — завопил
молодой человек с бледным худым лицом, который сидел напротив
выхода. — Билл же заколдовал двери. Чёрт, ребята! Это же аврорская
облава!
Он направил палочку на бывшего ситха,
его рука тряслась. Остальные волшебники тоже вскочили, упавшая со
стола посуда жалобно зазвенела.
Палпатин посмотрел на прижавшуюся к
стене толпу, которая ощетинилась дрожащими палочками, и тяжело
вздохнул. Он рассчитывал, что тайное общество магглорождённых
окажется решительней.
— Святая пятница! Да чего вы так
всполошились-то? — весело гоготнул Палпатин, мгновенно вживаясь в
новую роль, и сбросил капюшон. — Как будто не прибухнуть решили, а
прям низложение самой Королевы обсуждаете, ёпт. Спокойней, друзья,
нервные болезни даже в Мунго не лечат!
Увидев под капюшоном простое курносое
лицо с волнистыми рыжими волосами, волшебники немного расслабились.
А когда поняли, что незнакомец говорит с явным акцентом, который
выдавал в нём уроженца Нортамберленда или Дарема, то окончательно
успокоились и даже опустили палочки.
— Да ты ворвался к нам, как бобби в
опиумный притон. Мы и решили, что это авроры накрыли наше сборище!
— смущённо пробасил здоровый парень, явно ирландец.
Все вновь расселись за столом, и
Палпатин рассказал, что узнал об их компании от Степлтона, с
которым сидел в камере Аврората.
— А что с Хавьером случилось, как суд
прошёл? — спросил бледный молодой человек.
— Откуда я знаю? — пожал плечами
Палпатин. — Я же тогда сидел. Вот только в камеру обратно Степлтон
больше не вернулся.
— Значит, Хавьера отправили в
Азкабан, — кудрявая девица, лицо которой было размалёвано грубыми
тенями и вызывающе яркой помадой, передёрнулась, словно от
внезапного холода.