***
Шагнув за мной в лифт, Дима откидывается на стену и, задрав подбородок, холодно смотрит на меня свысока.
— Привет, — выдавливаю улыбку, перепугавшись его взгляда.
Ну почему с Кириллом было легко и просто, а с Димой так сложно? Не могу воспринимать его близость спокойно. Он мой первый мужчина, единственный на целом свете, кому я доверилась так сильно. А в его взгляде читается жестокость. Дима явно чем-то недоволен. Глаза не добрые и не приветливые, скорее, злые и разочарованные. Из-за отца, что ли? Так не я же к его отцу лезла. Или потому, что я так и не ответила на его приглашение? Но, блин, я не могла написать, ибо так и не придумала, как попасть на вечеринку, которая может продлиться полночи. Родители взвоют. А теперь ещё эта его, перевернувшая всё с ног на голову, «лапочка». Не хочу никуда идти, зная, что одна из многих.
— Извини, что прервал вас сейчас, Иванка, — усмехнувшись и не ответив на моё приветствие, Дима смотрит на меня искоса. — Ты молодец, что сбежала, — цедит сквозь зубы. — Не стоит делать этого в наших офисных помещениях, здесь полно камер. Попадёшь в папкину коллекцию ненароком, да и охранников голой попой повеселишь. Дождитесь конца рабочего дня. У него много квартир, местечко найдётся.
И что это вообще значит? Не нахожусь с ответом. Мечусь взглядом по его лицу. Он не ожидал меня здесь увидеть и подумал, что я теперь с его отцом?
— Всё же решила стать ещё одной девочкой моего бати? — криво улыбнувшись, Дима разглядывает меня снова и снова, как будто не может узнать. — Будешь изображать износявку, а потом получать подарки? Ну что же, — кивает, глубоко вздохнув, — так, по-крайней мере, он не будет нарушать закон. И мне спокойнее. — Первый раз выражение самоуверенности на секунду исчезает с его лица, затем снова возвращается. — Правильно, он хорошо платит. В таком случае твои родители успокоятся. Кто же откажется от такого богатства?
Что за бред он несёт? Да ещё и пялится, словно у меня на лбу выросли рога, а на руках — когти. Полагаю, удивлён поведением своего отца, который был чересчур обходителен и держал меня слишком близко. Вот, значит, как?! Раз генеральный старается, значит, я дала ему повод. Моё появление на конференции воспринято Димой как сближение с напавшим на меня же насильником? Гениально. Внутри всё кипит от злости. Я ведь с ума по нему схожу, а он мало того, что поставил меня в один ряд с толпой своих девок, так ещё и считает продажной швалью. Я же с ним девочкой была! У меня же никого до него не было. Кипучий, злой, горячий мажор.