— Мама скакалку отняла? Это что, причина уходить из дома?
— Да какое там «отняла» … Раньше-то она меня скакалкой лупила, а
теперь на ремень с пряжкой перешла. Не, домой не вернусь. Да ничо,
говорят, нормально можно на сквоте жить…
— Не то слово — нормально! — раздается веселый мужской голос
из-за забора, и один из щитов, выглядящий плотно пригнанным,
отодвигается в сторону. — Чиназес! Давай сюда, чикуля!
Девушка без лишних размышлений протискивается в образовавшуюся
щель. Пробираюсь следом за ней. Впустивший нас — высокий худощавый
парень с длинными сальными волосами. На меня он косится с
подозрением, но тут же широко улыбается и перебрасывает через петли
в заборе балку, фиксируя щит, через который впустил нас. Ага,
значит, попасть в «Небо» можно или зная проход, или вот так, по
приглашению.
— Вы к кому-то или в первый раз? — спрашивает парень.
— В п-первый… — блеет девчонка.
Так, моя роль — потерянный человек, отброшенный на обочину
жизни. Стараюсь придать голосу просящие интонации:
— Да вот… я бы... мне бы… только где-нибудь бы переночевать…
пожалуйста. Я проблем не создам, честное слово. Вы ведь знающий
человек, пожалуйста, помогите найти местечко.
Парень довольно усмехается — я позволил ему ощутить
превосходство.
— Ну-у, допустим, есть один флэт, — тянет он. — Но всякому
джанку там не рады. Это не просто сквот, это, едрить его,
арт-пространство. За бухло или вещества вас сразу кикнут, то есть
выкинут на мороз. Хавчик весь в общак. Гадим в отведенных местах.
Внутри — мир, дружба, жвачка, общаемся конструктивненько, не
токсичим. Если вы пиплу не понравитесь — попросим на выход, без
обид. Согласны?
Мы с девицей хором киваем.
— Меня Джон зовут, — представляется парень.
Ванька, значит. Ну ладно, я так тоже могу:
— Очень приятно. Алекс.
— А я Зойка, — девушка отчего-то смущается и чуть краснеет.
— Будешь, значит, Зоуи, — снисходительно говорит Джон. — У нас
тут не колхоз.
— Зо-оуи, — обрадованно тянет девчонка. Иностранное имя кажется
ей чем-то ужасно крутым.
Джон решительно устремляется в глубину развалин. Следуем за ним.
Приходится внимательно смотреть под ноги, чтобы не угодить в
выбоину в растрескавшемся бетоне или не напороться на арматурину,
но дорогу я запоминаю.
Жилой комплекс — восемь уходящих в небо башен, четыре из них
почти завершены, даже в окнах зияют осколки стекол. Мы пробираемся
мимо множества строений — наверное, по проекту в них должны были
располагаться детский сад, магазины, кафе. Остовы зданий
громоздятся, как скелеты выброшенных на берег китов. Всюду грубо
нарисованные теги и похабные картинки. Ветер свистит в пустых
оконных проёмах. Под ногами хрустят обломки строительных лесов,
словно кости, поросшие травой и подернутые плесенью.