— Здесь Безруков жил, — ровным голосом начинает рассказывать
Рязанцев. — Серьезный был человек. И у него был сын. С особенными,
как тогда говорили, потребностями. Не знаю, то ли аутист, то ли
ДЦПшник. За тридцатник парню уже перевалило к Одарению, здоровенный
детина, а по уму — все равно что дитя малое. Но беззлобный, не
обижал никого, жил себе тихонько — и Бог бы с ним. Какой ему вышел
Дар и вышел ли вообще, того никто и понять не мог, а сам он едва
говорил. Как был убогим, так и остался. Вот только никакой чужой
Дар на него не действовал. Я сам проверял. В первый и последний раз
такое встречал: глазами видишь, что перед тобой человек стоит — две
руки, две ноги, зенками лупает. А для Дара — пустота,
воздействовать не на кого, словно никакого человека и нет.
Рязанцев немного помолчал. Сквозь открытое окно доносился запах
застарелой гари. Ветер гудел в обломках труб.
— А потом пацан один у Безрукова с катушек съехал. То ли дури
перебрал, то ли белочка накрыла… Залез на крышу и ну по своим
палить без разбора. А Дар у того пацана был сильный — невидимость.
Так он стреляет, а его никто не видит, чтобы снять. Троих братков
подранить успел. Остальные попрятались и стали ждать, пока
невидимость кончится. Это час, не меньше. И тогда сын Безрукова… то
ли рукой повел, то ли прошептал что-то, врать не буду, сам я там не
был… в общем, сделался отъехавший пацанчик видимым, как все люди.
Тут его быстро сложили. Но пацаны Дар его хорошо знали, говорили —
до срока он даже сам с себя его снять не мог.
— Из-за этого дом сожгли?
— Нет, дом сожгли бетонозаводские, когда Михайловский рынок с
Безруковым делили. Тогда же и его самого положили, и всю семью. Ни
Дар, ни… свобода от Дара, если это она, от пуль не спасают. Больше
не знаю ничего. Мы с тобой в расчете.
Рязанцев резко разворачивает Бентли, и мы едем назад.
Июль 2029 года
От трели офисного телефона я уже почти успел отвыкнуть: после
появления Кати перестал наконец быть его рабом. Она переводит на
меня только те звонки, по которым не может принять решение сама. С
каждым ее рабочим днем таких случаев все меньше.
Принимаю звонок.
— Саша, тут странный заказ какой-то, — сообщает Катя. — Человек
просит найти его Дар… Мы вообще беремся за такое?
— Переведи на меня.
Слушаю мелодичную трель. Вряд ли, конечно, на меня вышел
свободный от Дара… слишком хорошо, чтобы быть правдой. Я искал их
везде, перерыл интернет, расспросил знакомых — глухо, только
туманные слухи.