— Открывай, — властным тоном приказала незнакомка, когда мы
остановились возле третьего, последнего купе.
— Да, госпожа, — Я дернул за ручку и раздвижная дверь поддалась,
— дамы вперёд.
— Вот и заходи.
Да чтоб её. Я цыкнул и вошёл внутрь.
В купе было уютно, по центру большой стол с шахматной доской, по
бокам кресла обтянутые бархатистой кожей. По краям кровати, а в
стену вмонтирован целый бар. Умеют красиво жить, мажоры
долбаные.
Дуло отлипло от моего бока, позади захлопнулась дверь.
— Ты больше не злишься? — улыбаясь, повернулся я к девушке и…
пушка по-прежнему была направлена на меня.
Теперь она целилась мне промеж глаз.
— Садись, — снова командует.
Люблю властных женщин, но не люблю, когда в меня тыкают стволом.
Одним резким движением я отвел пистолет вбок, надавил на изгиб
локтя и выхватил пушку из её нежных ручек.
— Пушки детям не игрушки, — а этот очаровательный дамский
пистолетик и впрямь походил на игрушечный. Пожалуй, придержу у
себя.
Девушка не сразу сообразила, как ситуация координально
поменялась. Её аура постепенно стала менять оттенок, как хамелеон
под стать обстановке.
Я сел в глубокое кресло, закинув ногу на ногу.
— А ну…, а ну верни! — вспыхнула она, топнув ножкой.
— Неа, — Дьявольская ухмылка расползается по моему лицу, подобно
ядовитой змее, — только если скажешь волшебное слово.
— У тебя три секунды, а потом я закричу.
Звучит, как железный аргумент.
— Ладно, мы не с того начали наше знакомство. Может сядем и
спокойно все обсудим?
Она необычайно легко согласилась и села напротив, открыла
сумочку и достала еще один пистолет. В этот раз побольше,
помассивнее. Похоже я ей все-таки приглянулся. И тем не менее цвет
её ауры не изменился. Она не планировала стрелять. По крайней мере
сейчас.
— И для чего весь этот спектакль? — осторожно спросил я.
Тем временем поезд тронулся, Московский вокзал стал медленно, но
верно скрываться за окном.
— Я испытываю особое удовольствие запугивать людей Клещёва.
— У тебя устаревшая информация. Я больше на него не работаю, — в
доказательство я вытащил свой лохматый портрет, где за мою голову
назначена награда, — видишь!
— Десять тысяч, надо же, — она покачала головой, — Три ноля
лишние.
— Сейчас было обидно… — особенно если сравнивать с тем
гонораром, который за меня дают во всем Эндерале.
— Я знаю, что ты больше не работаешь на этого упыря. И это одна
из причин по которой я не отстрелила тебе яйца… — с нескрываемым
отвращением ответила незнакомка. — Клещёва я ненавижу чуть
сильнее.