Когда Роман приехал в клинику, его проводили к Марине. Девушку уже перевели из послеоперационной реанимации в палату, и она лежала на кровати со вставленной в сгиб локтя иглой от капельницы.
– Привет, братишка! – первой поприветствовала она.
– Привет, Русалочка, – проговорил брат, вмиг охрипшим голосом. Он был так рад видеть её живой! Пусть вся бледная и с иглой в руке, но она живая! Операция не дала осложнений и не превратила её в овощ. Теперь у неё появился реальный шанс встать самостоятельно на ноги и вести полноценную жизнь. Может даже завести семью, детей…
Он так увлёкся ви́дением её счастливого будущего, что даже не услышал, как она его зовёт. Её голос был ещё слаб, но она упорно пыталась до него достучаться.
– Ром… Рома! А где Рита?
– Она на работе, но обещала к тебе заехать, как только тебе станет лучше. – сказал он с улыбкой.
– Это хорошо. Мне нужна…мне кое-что нужно у неё спросить.
– Да? – мужчина заинтересованно выгнул бровь и уселся бедром рядом с ней на кровать. – А я значит для этого не подхожу? – притворно обиделся и стал ковырять ботинком пол, показывая, как сильно расстроен её заявлением.
Марина тихо засмеялась и отрицательно мотнула головой:
– Ты мужчина, Ром, а мне нужен женский взгляд.
После её слов он напрягся.
– В чём дело, Марин? Скажи мне, пожалуйста, чтобы я себя не накручивал понапрасну. – спросил без тени улыбки.
Марина мило покраснела и попыталась отвести взгляд.
– Кто он? – спросил уже более строгим голосом Роман. Когда живёшь с единственным родным человеком бок о бок последние два года, начинаешь понимать всё между строк.
Марина замялась, но всё же ответила:
– Мой врач, – прошептала Марина и смущённо потупилась.
– Герман Михайлович?! – с ужасом воскликнул Роман и даже подскочил на кровати, отчего Марина поморщилась. – Прости. Больно?
– Нет. Ты меня оглушил. Теперь я точно, как после бомбёжки.
– В смысле? – не понял мужчина.