— Чем больше народу, тем безопаснее, – пояснил он нам,
поздоровавшись. И указал на еще троих сопровождающих –
лазов-телохранителей в чалмах и с ятаганами за поясом. – Лазов
здесь много. Почти полгорода. А вторая половина – греки. Но ты,
Коста, имей в виду: по-гречески они не бельмеса. Османы им условие
поставили – или язык, или религия. Они выбрали церковь.
Мне показалось, что Ахмет несколько преувеличил засилье лазов и
греков. Пока мы шли вдоль глубокого рва вдоль крепостной стены с
квадратным башнями, я наблюдал знакомую по Стамбулу картину.
Армянские купцы, женщины в черном, закутанные и наряженные так, что
глаз не видать, и укрывающиеся черными же зонтиками, турки в белых
чалмах… Разве что балканцев не было видно.
А еще нас на каждом шагу ждали отдыхающие на площадях караваны
верблюдов на фоне больших европейских зданий. Вот такая колоритная
экзотика в городе, который карабкался на возвышающуюся над ним гору
не без изящества. Он выделялся в архитектурном плане в лучшую
сторону в сравнении со старым кварталом Стамбула. На улицах было
чище, а многие здания радовали глаз, стоило нам подняться повыше от
порта.
— Здесь сходятся торговые пути в Персию и Закавказье, – пояснил
нам Ахмет, взявший на себя роль гида. – Сухопутная торговля, на
самом деле, куда важнее и богаче, чем контрабанда в Черкесию.
— А как же торговля женщинами? – спросил Эдмонд.
— Для многих она – источник самого быстрого обогащения. За три
или четыре рейса турецкий купец, при некотором счастье, может стать
богатым человеком. Будет преспокойно доживать свой век в неге и
комфорте.
— Ага, – хохотнул я, – Если русские крейсера не перехватят. С
работорговцами они не церемонятся. Топят, в плен не берут.
— Ну, раз свидетелей не остается, то и говорить тут не о чем, –
логично возразил Ахмет. – Пропал и пропал, кто будет горевать? Зато
примеров удачных поездок и большого барыша – полон город. Вот и
лезут новички, будто им медом там намазано. И стоит проявлять
осторожность. Я не случайно явился в компании телохранителей. Каких
только подонков не встретишь в портовых районах. Особенно опасны
алжирцы. Они еще не позабыли свои корсарские привычки и, чуть что,
хватаются за свои тонкие ножи-филиссы. А такой нож с легкостью
пробивает кольчугу.
Он привел нас в арендованный дом в средней части города. В
нижней, как он нам пояснил, живет одна беднота, а повыше
разместились важные правительственные чиновники и офицеры.