— Как же ты жив остался? Давай по
порядку, Суворов. Докладывай, сестра вколи спец препарат. Некогда
нам, — этого я ещё не видел. Здоровый мужик, сидевший рядом со мной
на краешке кровати в полевой форме с погонами генерал-полковника.
Ох, бля! Глыба! Подбородком можно править рельсы, глаза неживые,
рука как моя нога, а кулак величиной с голову.
— Давно кололи себе препарат из
аптечки? — ласково поинтересовалась сестра.
— Двое суток назад, — почти
правда.
— Подходяще, — кивнул спецназовец.
Сестра шустро нашла вену и вколола что-то забористое. Меня тут же
приподняло на кровати, и я сел, уставившись на фельдмаршала.
— Ну? — промычал я, пытаясь
непослушным языком смахнуть слюну, появившуюся у меня из уголка
рта.
— Ну, хуй гну, — передразнил
генерал, чем вызвал у меня желание спалить его к чертям собачьим,
но я сдержался. Каждый серьёзный мог обязан сдерживаться! —
Рассказывай всё как было. Ты сейчас парень под сывороткой правда
пополам с тем препаратам из твоей аптечки. Не будешь врать?
— Зачем мне…, — я скосил глаза к
кончику носа и пустил пузырь изо рта для пущей важности. Они же не
догадывались, что я сразу нейтрализовал сыворотку, но пусть думают,
что я под ней.
— Говори, время дорого. У нас три
группы ждут заброски, — отмахнулся генерал-фельдмаршал или кто он
там.
— Ни в коем случае им нельзя туда! —
я сделал круглые глаза. — Болота кишат непонятными тварями. От них
не уйти.
— А ты ушёл? Давай сначала.
— Короче, перед самой высадкой
самолёт тряхнуло и погасли все приборы. Дальше он шёл
неуправляемый. Бешеный, наш пилот, застрелился…
— Что сделал? — не поверил
генерал.
— Пулю себе в лоб пустил. Дайте
попить! Невзоров видел это и начал в ускоренном темпе выпускать
нас. Пинками. Я как самый лёгкий шёл последним…
— Крайним, — автоматически сказал
грушник.
— Нет, блядь. Последним, я туда
больше ни ногой. И вообще уволюсь, как только на ноги встану. Сука,
Палыч, все ребята. Все! — я заплакал и это уже не было игрой. Я
реально не мог сдерживаться. Это же теперь на всю оставшуюся жизнь,
они будут приходить ко мне и просить меня похоронить их. Придя в
себя, я продолжил. Меня кстати никто не упрекнул и не торопил
больше. — Я задержался перед прыжком и спросил Невзорова почему
Бешеный застрелился. Он только прошептал мне одними губами «прощай»
и тоже пустил себе пулю в висок. Самолёт начал сваливаться в пике,
и я прыгнул. Всех, кто вышел ранее, ветер отнёс на каменные
останцы, как оказалось впоследствии маленькие вулканы. Они там так
густо стоят, короче все пацаны на них и разбились. Меня же ветер
кинул на километр восточнее. Я нашёл ребят, все были мертвы за
исключением Сашки. У него были сломаны две ноги и пробито лёгкое.
Соорудив сани и сложив ему ноги, я под препаратом побежал назад. Но
нас догнали эти собаки. — Здесь грушник покачал головой.