Значит, не все потеряно.
— Эмиль, спроси прямо. Не ходи вокруг да около. Если тебе интересно, чем я сегодня занималась, то…
— Нет, — резко перебивает, будто боится того, что я сказать могу. — Мне по барабану, где и с кем ты шлялась. И почему только ночью вернулась. И почему на тебе одежда чужая. Я дал тебе время, и ты им воспользовалась, — губы кривит, — в конце концов, я тоже не святой.
В груди оправдания застревают. В себя прихожу.
Я не обязана перед ним отчитываться. Он уже не раз демонстрировал, что таких, как я, у него сотни. Буквально штабелями укладываются. С рук есть готовы, если он хоть раз им махнет.
А я, как дурочка, сопли развожу. От одной поблажки ничего не поменялось. Я все еще должна ему денег, а он, в свою очередь, быстро об этом напоминает.
— Ты решила? Или, правильнее сказать, приготовилась собой долг оплачивать?
— Нет. Никогда.
Он кивает и спокойно улыбается, словно другого и не ожидал.
Черт возьми, в его улыбке больше льда, чем в Антарктиде.
— Хорошо головкой подумала? — ласково спрашивает.
— Да, — теперь мой черед доказывать, что я не так глупа. — Ты блефуешь.
— И в чем блеф, малая?
Опять малая.
Нет уж, в этот раз ты меня так просто не собьешь.
Я подхожу к окну, открываю доступ к кислороду и уверенно начинаю.
— Ты не пойдешь в полицию, потому что тебе это невыгодно. Если бы клуб тебе не принадлежал, то ты, может быть, и рискнул, но себя топить вместе с моей семьей ты не станешь. Значит, остается последний вариант.
— Какой же?
Твердые шаги за спиной смущают, но я пытаюсь от них абстрагироваться и вслушиваюсь в стук часов. Монотонный и спокойный.
Таким и должен быть мой ответ.
— Ты силу применишь. Будешь угрожать и подсылать кого-то, чтобы я испугалась за жизни родителей и согласилась на твое предложение.
— Ну да, ты меня раскусила. А блеф-то где?
Совсем рядом замирает. Так близко, что я впитываю его парфюм и молюсь, надеясь, что поставила на ту карту.
— Ты не сможешь.
— Прости? — кажется, он удивлен.
— Ты выше этого, Эмиль. Ты не чудовище, чтобы вот так запросто с жизнями людей как с куклами играться, — поворачиваюсь к нему и смело ошарашенный взгляд встречаю, — если я перед тобой в чем-то виновата, если месть на меня направлена, но давай оставим это между нами. Ты же знаешь, что я все долги верну. Пусть и не сразу, но верну. Обязательно. Свое слово я никогда не нарушу.