– Немудрено, с учётом того в какой семье, угораздило родиться эту девчонку, – злобно подмечаю я.
Алиса опечаленно обводит меня взглядом.
– Она отказалась от денег отца и по достижению восемнадцатилетнего возраста съехала из шикарного особняка. Как бы там ни было, но её поступок достоин уважения.
– Тогда лишившись наследства, она сильно горевать не будет. И знаете, что, это не меня околдовала эта белокурая бестия, а вас.
– Влад, ты пойми, одно дело праведный гнев. Справедливое возмездие, и совсем другое вероломный удар в спину. Не понимаю, зачем проявлять такую жестокость? – негодует друг. – Архангельский совершил преступление. По его вине твоя мать попала в психиатрическую клинику, а затем он довёл её до самоубийства, вот за это он и понесёт наказание, но зачем…
Ненавистно сверкаю глазами и убийственным взглядом, жаждущего крови зверя, смотрю на друга, который, заметив яростную вспышку на моём лице, незамедлительно замолкает и опускает голову.
– Никто не пожалел мою мать. Её убили жестоко и беспощадно, – резко проговариваю каждое слово, – а вы предлагаете мне снисходительно и милосердно отнестись к семье моего кровного врага. – Я день и ночь, словно раб, вкалывал, чтобы заработать каждый цент, пока они безмятежно наслаждались жизнью и прожигали состояние, нажитое преступным путём.
Алиса горько ухмыльнулась, – Влад, ты прав. Просто мы не хотим, чтобы пострадали невинные люди.
– Они и так пострадают. На войне как на войне, – не глядя на девушку, надменным тоном, пояснил я. – Вот к примеру, невинная девочка Варя. Что будет с её сердцем, когда она узнает, что её страсбургский дружок, на самом деле нанятый актёр? – требовательно вожу взглядом из стороны в сторону, рассматривая друзей.
Сева приподнимает голову, – к сожалению, но ты прав. Но эта вынужденная мера. Только так мы можем раскачать лодку и внести раздор между Архангельским и Соколовским.
– Пока они вместе, нам их не свалить, – в унисон Всеволоду, провозглашает Алиса. – Да, наш поступок не самый достойный, но у нас попросту нет другого выхода.