Чуть откинувшись в кресле, я пристроила свою голову
на спинке, оглянувшись на окно. День в Москве был в самом разгаре: только что
прошёл дождь, но солнце снова ярко сияло и разукрашивало небо косыми полосами
световых пятен. Я чуть прищурилась, а потом и вовсе закрыла глаза. Говорить или
думать не хотелось, в моём мире не осталось ничего стабильного. Лишь какая-то
чехарда, заставляющая бежать в неизвестном направлении за тем, чего уже нельзя
повернуть вспять. Разве это нормально?
— Тарасов, ты сможешь узнать имя убийцы, если у тебя
будет тело? — поинтересовался Артур, не дождавшись продолжения разговора.
— Едва ли, — некромаг с сомнением покачал головой. —
Сразу после убийства ещё мог бы, но сейчас уже меньше шансов, если не сказать,
что и те растаяли, как дымка поутру. И чем больше пройдёт времени, тем меньше
информации я смогу получить от трупа. Через несколько дней разве что воссоздам
общие ощущения на момент убийства. И те будут заляпаны врачебной магией,
эмоциями и прочей дрянью. Их же забрали простые следаки, и судмедэксперты там
не в экранируемых артефактах пашут, а голыми руками в трупах ковыряются, такое
уже не воскресить, даже вывернувшись наизнанку.
— Ладно, — хлопнул себя по бёдрам Артур. — В любом
случае будем действовать в рамках закона, чтобы не заставить ещё и орден бегать
за нами по пятам с желанием упрятать куда-нибудь на долгие годы и желательно
без возможности на досрочное.
Тарасов, в принципе не привыкший особенно заботиться
о законности своих деяний и намерений, только пожал плечами. Сейчас все мысли
занимало странное убийство, умудрившееся, кажется, всколыхнуть всю Москву за
пару часов. В его словах была доля истины: чем больше мы тратили драгоценного
времени, тем меньше у нас оставалось шансов отыскать ответ по горячим следам.
Смешно-то или нет, но хотелось побиться головой о стену и заставить мозги
работать в правильном направлении, а не чёрт-те как и за спасибо.
— Елиз, — тихо позвал Стас.
— Ум, — кое-как откликнулась я и не пошевелилась в
кресле.
— Надо же, уже дрыхнешь? — удивился Артур.
— Не ори, — тихо предупредил его Тарасов. — Надо бы
уложить тебя, спящая красавица, на кресле замёрзнешь и отлежишь себе всё, что
только можно.
— О да, Елизонька будет очень рада обнаружить себя
лежащей на твоём траходроме, — понизив голос, ехидно сказал Артур.