Утром в
четверг уже собирался в университет, как раздался междугородний
звонок. Звонила мама.
– Сынок, ты
извини, что тебя опять беспокою, вчера приходила Вера Бондарь,
говорит, мужа её арестовали. – смущаясь, начала рассказывать она. –
Говорит, ты был у него. А теперь наших выпустили, а Федю Бондаря
посадили.
– Постой,
так они на него всех собак решили повесить? – поразился я. Вспомнил
его во дворе дома, его затравленный взгляд, ребёнка рядом… – Да что
ж у нас всё так через одно место-то?! – вырвалось у
меня.
А сам
подумал, что, видимо, недостаточно хорошо наши брянских пнули.
Очевидно же, что, раз Бондаря арестовали, то Филимонова
выгораживают… Нет, такое им спускать с рук я не готов… Позволить
этой сволочи возглавлять и дальше милицию Святославля, списав все
на того же парня, которого и до этого он лично
подставил…
– Можно им
как-то помочь? – спросила мама. – Понимаю, что ты и так очень много
для нас сделал…
– Попробую,
мам, – пообещал я и мы попрощались.
Чёрт!
Молодой парень совсем! Эти уроды сейчас и ему жизнь сломают, и жене
с ребёнком. Что ж делать-то? Кому звонить?
***
Святославль. Механический завод. Кабинет
директора.
Александр
Викторович не стал брать отпуск, решил, что за работой быстрее
забудется всё пережитое. Но куда там… забудешь быстро такое… мысли
нет-нет, да возвращались к этой мерзкой истории. Ну и казалось, что
все вокруг теперь на него совсем иначе смотрят, чем до этой
истории. Что там казалось, на самом деле, так и было. Каждому
рабочему любопытно же взглянуть на директора, который в камере
посидел, вполне возможно, что и за дело, но как угорь
вывернулся.
Ахмад,
похоже, умнее его оказался, что уехал. Вспомнилось, как у Конан
Дойля чуть не сошедшему с ума из-за собаки Баскервилей аристократу
доктор для успокоения нервов прописал путешествие. Вон, даже в
художественной литературе дали вполне здравый совет… Мог и раньше
вспомнить да прислушаться…
Но Ахмад
намного больше вспоминался ему сегодня по другому поводу. Не давали
директору покоя слова Ахмада, что нет никакой
справедливости.
Нифига!
Врёшь! Есть справедливость, – сам с собой размышлял Шанцев. – Мы
сами справедливость!
Но тут же,
сообразив, что жизнь эти красивые слова уже опровергла, директор
приуныл.
Связи,
связи… Всю жизнь он думал, разве честному человеку нужны связи? А
вот, получается, нужны и надо было лучше поддерживать отношения с
бывшими однокурсниками, с бывшими одноклассниками... Всё работа,
всё дела, а как припёрло, так жене и за помощью позвонить некому,
кто готов реально помочь, а не просто делал вид всю дорогу, что
друг. Все, кому позвонила из друзей последних лет, просто добрыми
словами отделались, ни один задницу не поднял, чтобы ему помочь…
Брезгливо отстранились в сторону, чтобы об его уголовное дело самим
не запачкаться…