– Так кухня стратегически важный объект, – рассмеялся он, когда я спросил, не сдержав любопытства. – Там и накормят и приласкать всегда есть кому.
Он залился искристым смехом, едва заметил, как я смотрю. Даже поддержать его в этом деле захотелось. Прямо не парень, а вечный источник оптимизма.
– Это ты у нас монахом-отшельником живешь. Будто и не кровь, а водица стылая у тебя по венам течет. Тут же цветник целый. Девчонки молоденькие и постарше есть, на любой вкус. Сколько замок без хозяина и гостей стоял? Им деревенские мужики опостылели, а тут мы заявились – благородные все, да в форме.
Балагур! Но этой своей неуемной энергией он и подкупал. Когда король за графского сынка попросил, я против был. Нянькой подрабатывать не собирался, и так дел невпроворот. Но Корнелис мне понравился, и быстро сумел пробраться под толстый слой моей защитной брони.
– Должен же кто-то за вами приглядывать, – попытался отшутиться, но мальчишка уже нащупал слабое место и шел к цели напролом.
– Ты женоненавистник, самый настоящий. И ладно при захвате города или крепости, тут ты прав, насилие неприемлемо и за такое смело казнить можно. Но в обычной жизни зачем солдатам отношения запрещать, всё ж по согласию.
– Затем, что увлечения делают мужчину слабым! А любовь вообще размягчает мозг до состояния каши. Мне нужно, чтобы в бою солдат думал не о золотых локонах, а о том, как прорвать оборону противника.
– О-о-о-ой, как плохо-то все! Ты своими запретами скоро добьешься противоположного эффекта. Солдаты будут хватать кого попало и в храм тащить. Потому что с женой даже суровый командир ничего сделать не сможет.
Корнелис расхохотался, всё это представив. А потом, споткнувшись о камень, повалился на дорогу и продолжил смеяться уже там.
– Нет, ты представь, толпы красных мундиров перед малюсеньким храмом. И все галдят, кричат друг друга перебивая: «Я первый», «Нет, я». Да жреца удар хватит. А если еще за невест подерутся…
– Захлопнись, Корнелис. Пока валяешься, у нас пятеро солдат помереть от проклятия могут.
Он тут же поднялся и принял серьезный вид. Косился иногда на меня, но насмешничать больше не пытался. Это правильно, я ведь и заклинание применить могу, будет потом весь день чесаться. Мы это уже проходили, но проняло Корнелиса раза с пятого, когда он 10 часов был вынужден смеяться.