– Чтоб никого внутрь, – сказала строго, хоть мишка мой и без строгости всё исполнит.
– А ты побыстрее давай, – не остался в долгу косолапый, принимаясь рычать для проформы.
Я улыбнулась, потрепав его по голове. Лечение легким не будет, но ощущать, что в случае полного опустошения, помощь окажут и мне, было приятно.
В избе пахло паленой кожей, кровью и смертью. А еще обреченностью. Архар себя уже со счетов списал.
– Ну что, кузнец, поборемся за жизнь твою? – сказала громко, да только у Архара даже голова не дернулась в ответ. Совсем плохо.
Я плащ скинула и к кузнецу подошла. Хоть и понимала, что зрелище неприятным будет, но такого не ожидала. Жена его явно приуменьшила масштаб, заявив, что с солдатом они просто подрались. На лице Архара живого места не было. Знатно повеселились ребятки, знатно силой померялись. Кузнец ведь силой обладает немереной, а противник его, значит, еще мощнее.
Я попробовала потянуться к лесу, с его помощью и совсем безнадежных поднимали, но не долетали мольбы мои, обрывались, едва край деревни минуют.
А та сила, что мне самой дана, спала сейчас. Поверхностно я ей могла когда захочу пользоваться, но чтобы направить на что-то действительно важное, нужно вновь через себя пропустить. Да так, чтобы никто магии моей не заметил, иначе беде быть.
Сила проснулась поздно, когда я сама на пороге смерти стояла. Редкое явление, оттого и более ценное. И резерв мой, в отличие от обычных магов – безграничен, то сказывается наследие предков.
Архар не просто плох был, пока я настраивалась внутренне, дыхание оборвалось окончательно. И лишь невероятным везением могу объяснить, что жизнь его я поймать успела. У самого потолка, за несколько миллиметров до трубы.
– Ну-у-у, вернись в тело, – уговаривала я светлый сгусток, который в народе именовали душой. – Хорошо, тепло там, а на улице холодно, пока долетишь до нужного места, одна точка от тебя и останется.
Сгусток будто перестал на свободу рваться, завис в воздухе, но горел с каждой секундой тусклее. Если прямо сейчас в тело не вернется, не спасти кузнеца будет.
Я вздохнула глубоко, силу свою заново принимая. Родную, что из поколения в поколения в каждом члене нашего рода текла. Чистое золото, великая мощь, спящая во мне до 19 лет, от которой я была вынуждена отказаться, чтобы лесной хозяйкой стать.