Сбор войска назначили, как всегда, здесь, но кроме полка добровольцев на плацу были лишь несколько человек, как сказал Эллирий, «дворцовых лизоблюдов». Их послали сюда следить за порядком, и они заставили командира расположить своих людей подальше от проходившей в сторону моста дороги.
– Ну да, – проворчал он. – Добровольцев, как всегда, на задворки загоняют. Ладно, сидите, стойте, кому как удобнее. Хотите – ешьте, хотите – пейте, только, чур, не до пьяна. Ждать долго придётся.
Прождали часа три, пока полки его величества не заняли на плацу свои места. Эллирий с завистью смотрел на чётко маршировавших солдат, на добротные, хорошо смазанные повозки, нагруженные аккуратно сложенной справой, сравнивая их со своими доходягами и вздыхал, не забывая вставлять в промежутках между вздохами крепкое словцо. Наконец, все в сборе. Последними из ворот выехала группа из пяти десятков всадников со знамёнами – полководец со своей свитой. Они быстро проскакали вдоль рядов, проверяя готовность и, не заметив ничего предосудительного, отдали приказ выступать. Пятнадцатитысячная армия зашевелилась, вытягиваясь на дороге в узкую ленту колонны, и двинулась вперёд, провожаемая толпой зевак.
Они шли уже около часа по южному тракту, ведущему сквозь хорошо знакомые Эйнару леса. Дорога была однообразной и скучной, люди шли вперёд, перебрасываясь друг с другом редкими фразами. Эллирий разъезжал рядом на коне, то и дело взбадривая уставших крепким словцом. Внезапно он заметил кого-то, отъехал в сторону, что-то крикнул – Эйнар не разобрал. Однако он пробился к краю колонны – странное желание подначивало его взглянуть, в чём же там дело. На обочине, рядом с возвышающимся на коне Эллирием, стоял человек, совсем ни чем не примечательный, но какой-то до боли знакомый. Как показалось Эйнару, он его уже где-то видел, правда, никак не мог вспомнить, где именно. Они о чём-то говорили, затем Эллирий повернулся – его взгляд встретился с взглядом десятника.
– Эй, бери себе новенького.
Незнакомец пробился сквозь строй и очутился рядом с Эйнаром.
– Звать то как? – спросил тот.
– Александр, можно Саша.
– Странное имя какое-то, не обижайся только, первый раз встречаю такое. А меня Эйнаром зовут.
Он замолчал, затем спросил, наверно, чтобы разрядить неловкое молчание: