– Товарищи! – кричал председатель колхоза, Скобин Эдуард Степанович.
Утром Первого мая небо окрасилось в красный цвет – цвет советского знамени, что не могло не радовать рабочих и крестьян поселка. Глаза сверкали, руки держали транспаранты и флаги. Над небольшой площадью летал дух равенства и братства, предвещающий скорую победу над капитализмом.
– С праздником весны и труда вас, товарищи!
– Ура! – радостно закричали демонстранты.
– Ура! – орали Владимир Егорович, Тамара Егоровна и Алексей Денисович.
Все трое были счастливы, радостны и полны решимости догнать и перегнать все на свете. Были молодыми. Тамара махала воздушными шарами, которые ветер пытался вырвать из рук и унести в социалистический Китай. Или на Кубу. Такие ветры, решительные и дерзкие, в те времена гуляли по все стране.
Как только шум над площадью утих, председатель достал из кармана пиджака листок и, бросив короткий взгляд на земляков, принялся докладывать о результатах, с которыми колхоз пришел к сегодняшнему дню.
– Не буду скромничать, но нам есть чем похвастаться перед районом, – начал Эдуард.
По площади пробежали сыновья Тимофеевых и Васильевых, два сорванца, судьбу которых весь поселок уже решил – сядут. Славка Тимофеев прижимал к груди мешок с чем-то громоздким, похожим на гитару. Мишка Васильев прикрывал тыл своим худеньким тельцем.
– А ты чем можешь похвастаться? – толкнул Володя локтем Алексея в бок, глядя вслед убегающим пацанам, – Сколько душ человеческих спас за пятилетку?
– За свою работу я буду отсчитываться перед другим председателем, – улыбнулся Алексей.
– Это который всем председателям председатель? – подмигнул Володя.
– И всем генсекам генсек.
– Тихо вы! – зашептала Тамара и отвесила брату подзатыльник.
– Ой, да ладно, – отмахнулся тот, – Светлую Пасху все отмечают. А председатель в первую очередь.
– Слава Богу, сейчас не тридцатые годы, – поддержал друга Алексей.
– Каждому разговору свое место, – гнула свое Тамара, – вот приду к тебе в церковь и начну про Анжелу Дэвис рассказывать.
– Бог всегда все видит, – ответил Алексей, – а председатель – нет.
– Но мы-то с вами видим, товарищи, – донесся голос с трибуны, – что есть еще среди нас темные люди. Темные и неграмотные. Верующие в рай небесный и потусторонние, всякие там, силы. Да-да, товарищи. И вы все прекрасно знаете, о ком я говорю.