– Что вы, благородным девицам до свадьбы не положено портить блестящую репутацию представителей эльфийского народа, – съязвила она.
– О, не беспокойтесь об этом! – заверил эльф и подхватил принцессу под локоток.
Стоило им остаться наедине, разговор пошёл в совершенно ином тоне:
– Ты ещё смеешь приближаться ко мне? – в словах Эвелин снова чувствовался лёд.
– Прости, если обидел. Шутка вышла неудачная.
Принцесса, видимо, не ожидала, что эльф так быстро сдастся и согласится с её мнением, поэтому промолчала. Свою руку она проворно высвободила и шла, не сбавляя скорости.
– Эвелин, постой! Ты – первая женщина, к которой я испытываю чувства. Это всё так... непривычно.
– Оставь свои признания. Я устала и хочу спать.
– Тогда подскажи место, где нас никто не потревожит. Я, как и ты, засыпаю на ходу.
И Эвелин сдалась. Вместо покоев они под личинами слуг направились в башню, на чердак, где крон-принцесса, ещё будучи подростком, оборудовала для себя уголок уединения.
– Да здесь целый портал в детство! – огляделся Ардантариэль.
– Если что-то не устраивает, я тебя не держу, – бросила ему Эви и, скинув туфли, рухнула на кровать.
Принцу нравилось всё: и коллекция разноцветных камешков на полке, и подвешенные за ниточки засушенные листья из гербария, и даже миленький светло-серый балдахин над мягкой кроватью принцессы.
Ардантариэль последовал примеру невесты и даже не успел похвалить удобство кровати, как провалился в по-детски безмятежный сон этого волшебного места.
***
После урока экономики у Домми выдался перерыв. Она уже давненько положила глаз на старую башню в западном крыле замка, в которой, по рассказам Эвелин, хранились разные заколдованные и таинственные вещи с богатой историей. Короче, хлам, который не выбросили, потому что он – часть детства членов императорской семьи.
Домми рассудила, что настоящая сокровищница охраняется кем-то посерьёзнее парочки мраморных львов. На дверях даже не висело замков, а значит, любопытным девочкам туда можно.
Винтовая лестница, ведущая наверх, превратилась в узкую полосу с препятствиями. Здесь стояли мёртвым грузом банки с краской, резные и позолоченные рамы от картин, зеркала и даже кое-что из мебели.
Если неловко оступиться и уцепиться за хлипко ютящееся на ступеньках старьё, можно навести такой шурум-бурум, что вздрогнет весь замок.