Ожидая дядюшку, мы перенесли обед на час дня (что, признаться, меня не слишком обрадовало), а в шесть вечера у нас должен был состояться праздничный ужин, на который мы пригласили нашего доброго соседа Николаса Сноу с тремя его дочерьми. Джон Фрай, чурбан неотесанный, пустил слух, будто я по уши влюблен во всех троих и не знаю, на какой остановить свой выбор, и хотя это было сущей выдумкой, но на соседских девушек и впрямь было любо-дорого посмотреть: высокие, статные, красивые. Этих Сноу мы пригласили не только потому, что жили с ними в мире и согласии много лет, но и потому, что наш престарелый дядюшка до смерти любил пострелять глазками в обществе таких вот молодых леди. Кроме того, во всем нашем приходе Николас Сноу был единственным мужчиной, курившим трубку, а дядюшка Бен пребывал наверху блаженства, когда, подсев поближе к огню, мог покурить и час, и два, и вообще сколько душе угодно, не проронив при этом ни словечка, но для полного счастья ему нужно было, чтобы кто-то, сев напротив, подымил с ним за компанию.
Вернувшись со скотного двора до часу дня, я ожидал застать дядюшку у очага за любимым занятием, однако встретил меня не дядюшка, а наша старая Бетти. В руке у нее была крышка от кастрюли.
– Он еще не прибымши, – объявила она.
– Ты хочешь сказать, что дядюшка Бен еще не приехал, Бетти?
– Я хочу сказать, что он еще не прибымши. Небось его сцапали Дуны.
Бетти сказала это не без некоторого злорадства, потому что терпеть не могла дядюшку Бена: за многие годы наш скуповатый свойственник не подарил ей ни пенни, и, кроме того, когда он гостил у нас, Бетти не позволяли обедать вместе со всеми за общим столом.
– Ах, Джонни, Джонни, – воскликнула матушка, выходя из гостиной на кухню, – я так рада, что ты наконец вернулся. Я чувствую, случилось что-то неладное. Понимаешь… эти люди… – матушка никогда не называла Дунов по имени, – эти люди могли захватить и твоего дядюшку Бена, и его лошадь, и все, что при нем…
– Тогда «этим людям» не позавидуешь, матушка: дядя откроет лавочку прямо у них в долине, и поскольку делец он каких поискать, то ограбит своих обидчиков дочиста.
– И это все, что ты можешь сказать, Джон? Как ты бессердечен! И к тому же посмотри, сколько всего наготовлено. Неужели все труды насмарку?
– В том-то и дело, матушка! Вспомни: мы договорились, что если дядюшка не прибудет к назначенному сроку, то после часа дня мы садимся обедать без него. Чего же ждать? Кому станет легче, если еда пропадет? После обеда я отправлюсь навстречу дядюшке, хотя обнаружить его в таком густом тумане – все равно что иголку в стоге сена отыскать. И ты думаешь, я стану заниматься этим на пустой желудок?