Но показать долгое время ничего не удавалось. А вот теперь лифт вез ее на двенадцатый этаж, прямо в логово врага.
Здесь, наверху, она никогда прежде не бывала. Те, кто сюда допускался, составляли в банке особую касту избранных. Они обладали особенной, только им доступной информацией, у них были свои разговоры, непонятные для других шутки.
В вестибюле, за столом с лампой, сидел мощного телосложения молодой человек в костюме и галстуке; эта была охрана – своя для директорского этажа. Нина полезла за пропуском, но охранник остановил ее рукой:
– Вам туда. – Он указал на дубовую дверь.
Дверь в этот момент открылась, из нее вышел человек, которого она знала. Это был Синицын, начальник службы безопасности банка. Он проводил с ней беседу, когда она поступала на работу в «Градбанк». Ничего особенного не сказал, вопросы задавал пустяковые, формальные, но было в нем что-то такое, от чего ей становилось не по себе.
Теперь он широко улыбался ей как знакомой.
– Нина Евгеньевна? Рад видеть. К Павлу Михайловичу? Сюда, пожалуйста. А потом загляните ко мне, хорошо? Знаете, где мой кабинет?
Он любезно придержал для нее дверь.
Она оказалась в приемной – большой, красивой, с толстым ковром на полу и хорошими картинами на стенах. В приемной стояли два стола. За одним, в углу, у компьютера сидела женщина в строгом костюме; она с невероятной скоростью нажимала на клавиши. За другим была красавица.
Неизвестно, зачем природа создает таких красавиц. Вообще-то, и без красоты люди живут – работают, женятся, растят детей. Мужчины находят достаточную прелесть в своих несовершенных подругах, любят их. Но примерно одной женщине на тысячу природа дает всё: бездонные глаза, роскошные волосы, идеальную кожу, чувственный рот, высокую грудь… Зачем? Может быть, специально для того, чтобы лишать мужчин покоя, а в душах женщин рождать гремучую смесь восхищения и ненависти. И – еще затем, чтобы сидеть в приемных у банкиров, ибо где же им еще быть?
Нина поздоровалась. Секретарша, не переставая стрекотать клавишами, подняла голову, произнесла: «Здравствуйте». Красавица, скользнув по Нине глазами, молча вышла из-за стола. Сделав два шага на умопомрачительных ногах, она открыла внутреннюю дверь, спросила: «Павел Михайлович, к вам можно?» – и кивком пригласила Нину войти.