–…Вот ведь зануда, и откуда только он все это
выкопал…
Я ничего не ответил, лишь как можно незаметно начал ковырять
замок кандалов отмычкой, что стянула Полночь. Прямо у них на
глазах. Меня ни разу не обыскивали в камере. Видно сочтя, что уже
все забрали. А зря. Меч был у Полночи, а с ним я хоть что-то мог
сделать. Это все сильнее и сильнее походило на оглашение приговора.
И дожидаться решения этого «суда» я не хотел.
– И после всего, наш «герой» пропадает из виду, а затем внезапно
появляется на другом конце света, в герцогствах, в замке у мастера
Эверарда. Вот совпадение, куда отправляется учится ее Высочество
Элизабет. И проявляя недюжинную храбрость, рискуя собственной
жизнью спасает принцессу. Оставляет в живых наследника семьи де
Конте. Все так же проявляя благородство. Мясник и палач, проявляет
неслыханное благородство, спасая высоких господ. – Фыркнул он. – А
затем втеревшись в доверие, приезжает в столицу, где получает
манор, титул и благосклонность королевской семьи. Отличный план,
жаль, что не сработал.
– Я не хочу разбивать твои наивные детские мечты, дорогая моя.
Ведь ты знаешь, я тебя люблю. Ведь именно поэтому я тут всем этим
занимаюсь. Но пора взрослеть, – проскрипела королева-мать, указывая
в меня трубкой – Его готовили. Это очевидно, как день и ночь. Всем,
но только не тебе. И я разочарованна. Это же лежит на поверхности.
А ты ведешь себя как сопливая девчонка. Такой обученный и
тренированный боец, одаренный. Знает несколько языков, даже мертвое
наречье знает. Несколько школ песни стали, прекрасно владеет
рукопашным боем и непонятно чем еще. И так красиво говорит. Он не
спасал тебя, Элизабет. Он лишь выполнял поручение. И вопрос, чье?
Какую игру ты ведешь и кто тебя послал, Дарий?
–…Плохо дело, Дарий. Эта старая идиотка перехитрила сама
себя. Она похоже на полном серьезе уверенна, что тебя послали сюда.
Хотя, с другой стороны, выглядит все вполне логично. Но если ничего
не сделать, нам крышка…
Элизабет плакала. Чем больше говорила королева-мать, тем больше
она плакала. В конце ее тирады, ее слезы градом катились по лицу.
Она смотрела на меня со слезами на глазах. Выдавив:
– Это правда, Дарий. Тебя сюда подослали? – Спросила она.
Если вы, друзья, убедите человека в том, что он надеялся
напрасно, что все его упования тщетны, – вы убьете его веру, убьете
ту светлую частичку его души, которой жизненно необходимо, чтобы ее
любили. Но это была неправда. Меня никто не посылал. Все что я
делал для нее, я делал исключительно из добрых побуждений, без
всякого корыстного расчета. Я слышал, что всякий добродетельный
поступок продиктован нечистой совестью. Может быть, это и не так,
но что касается меня, то это действительно была правда. На те
немногие добрые дела, которые я совершал, меня всегда вдохновляло
мое кровавое прошлое. Тогда я не понимал, но понимаю теперь, что в
конечном счете мотив побудивший совершить хороший поступок, играет
более важную роль в этом поступке. Потому что плохие дела, в
большинстве своем, совершаются спонтанно. Ну кроме некоторых
исключений, когда мы осознанно это делаем. В основном – во имя
мести. Но когда приходит осознание, мы полностью осознаем свою вину
за причиненное другим зло, мы искренне начинаем стремиться творить
добро, в попытке спасти свою душу. Но при этом начинают выползать
словно черви из могилы, все тайные мотивы, которые мы скрывали. Они
звенят словно гири привязанные цепью к нашим ногам, волочась за
нами. И эти темные мотивы наших светлых начинаний преследуют нас
неотвязно, звеня цепями и напоминая. Что путь наверх, к искуплению,
тернист и труден особенно тогда, когда наши добрые поступки
запятнаны постыдными делами. А мой путь почти весь был заляпан
кровью и завален трупами. Пусть даже они того и заслуживали.