– Марика уходи. Сейчас же! Они не будут разбираться на чьей ты
стороне, они тебя убьют. – Приказал я ей, – Уходи и спрячься
где-нибудь. Я тебя обязательно найду. Да очнись же ты, не стой
столбом.
Она перевела расширившиеся глазищи с меня на уже бегущих в нашу
сторону вооруженных гвардейцев. На их перекошенные от ярости лица.
Окинула разрушенный танцевальный зал. Поняв, что ее сородичи почти
все ушли, приняла верное решение. Она ничего не спрашивала, ничего
не говорила. Кривясь и прижимая руку к продырявленному боку, она
превратилась в размытый туманный силуэт и скользнула в одно из
разбитых окон, растворившись в черной, как глубокая могила
мгле.
Корделия зарычала от досады и злости, поняв, что ее добыча
ускользает из рук. И попыталась последовать за ней. Э нет дорогая
моя. Второй раз я такой ошибки не сделаю, больше я тебя не отпущу.
Простенькое заклинание воздушной волны откинуло ее снова вглубь
коморки, прямо в обломки мебели.
– А ты то куда собралась, рабыня. Я тебя не отпускал. – Сказал я
вставая в проходе.
Рядом что-то взвыло. Словно кто-то запустил здоровенную
циркулярную пилу и отчаянный вопль боли потонул в этом визге. Но
все так же быстро стихло. Я аккуратно оглянулся, чтобы не выпускать
из виду вылезающую из груды обломков разъяренную Корделию. Там
оперевшись плечом на колонну и баюкая раненую руку, тяжело дыша
стоял Фернан посреди размолотой в мелкую щепу мебели. Глядя на
осыпающееся в облаке праха зеленое платье.
Нет ничего более опасного, чем загнанный в угол зверь. А
добавьте сюда, что зверь обладает чудовищной силищей и извращенным
той стороной разумом. То получалась ну уж совсем взрывоопасная
смесь. Корделия оскалилась и зарычала, а потом взяла одной рукой
столешницу, за которой человек восемь спокойно помещалось, и
швырнула в меня словно она ничего не весила, прыгая следом.
Боль прострелила руку от ладони до плеча, словно мне туда
длинную иголку воткнули, а мир вокруг словно раскололся за миллион
мерцающих осколков. Я видел каждый камешек, чувствовал каждый
волосок на своем теле. Видел все трещины на летящем в меня столе.
Все чувства ускорились и кристаллизовались. Витой меч вдруг стал
неподъёмно тяжелым. Словно начал весить больше стопки кирпичей,
утягивая меня за собой, к земле. Пропуская над собой летящую
столешницу и Корделию прыгнувшую следом. Я видел, как вытянулось в
удивлении лицо вампира, когда она увидела меня снизу.