«21 июня. Прекрасный лунный вечер переходил в ночь, когда наконец-то произошло то, чего более всего боялось население города и чего все же не избежало оно: ровно в час ночи загудела сирена, ровно в час ночи началась тревога и закончилась только к семи часам утра.
Почитав немного и приняв душ, я около одиннадцати лег в постель. Но долго не мог заснуть, как бы предчувствуя тревогу… Ведь вот же: все ночи спал хорошо, а на этот раз сон бежал от глаз. Только-только задремал я, как был разбужен и сразу же поднят на ноги разрывами снарядов необычайной силы (но где-то далеко, в порту, решил я). Однако же зловещее гудение аэропланов все близилось, близилось и вскоре буквально загудело над Ибрагимией, прямо над нами.
Начался обстрел из зенитных орудий.
Конечно, на ноги поднялся весь дом, и наша столовая наполнилась жильцами верхних этажей; зазвучала греческая, арабская, французская речь… Кто-то постучался из сада. Я открыл дверь и в коридор буквально хлынул лунный свет. А в пролете – темная, точно вырезанная из картона, фигура Гавриила Яковлевича Е., нашего жильца.
Вскоре все ближе начались разрывы сбрасываемых бомб. Я отчетливо слышал их скрежещущий и глухо свистящий – гудящий полет – падение. Наш дом буквально сотрясался от этих разрывов и от обстрела неба зенитными батареями.
И во весь этот длительный (еще непривычный для нас) период мистически жуткого ночного грохота был явственно слышен не прекращающийся полет аэропланов.
Как только сирена загудела отбой (уже утром) и таким образом завершился наш плен, началась обычная жизнь: запели на все голоса разносчики товаров, выхваливая свое добро; чьи-то куда-то побежали дети (им все интересно посмотреть, лишь бы пустили!); у соседей зазвучало радио; кто-то принялся за выколачивание ковров… Ко всему этому еще и пение птиц в саду. Господи, сколько жизни вокруг, ничем не победимой жизни!
22 июня. Все то же. Кофе, книги, записи… Но и не совсем то же. Прихожанка М. прислала за иконой (понадобилась икона!..), другая прихожанка пришла справиться: будет ли сегодня Всенощная… Зашел член церковного совета Н. проведать меня; он необыкновенно грустен от обилия ночных впечатлений, от первого крещения огнем… Сейчас он отправился на рекогносцировку в город: узнать о результатах налета. Обещал еще раз зайти.