И тут, к ужасу, Прохора директорша захлюпала носом. Из обоих глаз ее выкатились две огромные капли и, вопреки закону тяготения, стремительно скатились на кончик носа, откуда сорвались и упали на лежащие на груди руки.
– Я, пожалуй, пойду, а вы кофе попейте, – Прохор пододвинул к Мариванне кофейную чашку. – Я не пил. Кстати, насчет картины… Можно я ее и правда заберу? Подарю Ладе. Можно?
– Конечно! – она замахала руками. – Берите обязательно. Кто тут на нее смотрит? Вот и Ладочка скоро не сможет…
– Почему не сможет? – оторопел Прохор.
– Так ребеночек же родится… Не до того ей будет. Девочка… Как хорошо… Девочки – это к радости. Хотя мальчики – тоже неплохо…
Не в силах больше слушать болтовню Мариванны, Прохор снял со стены картину и сбежал из директорского кабинета.
«Значит, девочка! – думал он, впившись руками в рулевое колесо. – Девочка! Радость… Ага…» Радостно ему совсем не было.
Забыв картину в машине, он поднялся на третий этаж. Лада была дома. Топили на совесть, и на ней был легкий халатик, абсолютно не скрывавший изрядно округлившийся живот.
– Прохор? – в ее голосе было столько радости, что ярость Тарасова куда-то улетучилась. – Так рано? Вот здорово! – И уже не так радостно: – Или ты сейчас уйдешь?
Он обнял ее, а потом испугался, что обнял слишком сильно и девочке в ее животе это может не понравиться. Теперь ему придется стараться понравиться ей.
– Нет, не уйду. Я сегодня буду с тобой. И завтра.
– Здорово! А я купила яблок. Хотела к твоему приезду сделать шарлотку, – она улыбнулась и виновато сморщила нос.
– Черт! Яблоки! Чуть не забыл! Подожди. Стой здесь! Только никуда не уходи. Прямо здесь!
Он слетел по лестнице, моля бога, чтобы за то время, пока он отсутствовал, никто не позарился на картину с яблоками. Зажав драгоценное полотно под мышкой, взлетел на свой этаж, секунду отдышался под дверью и, толкнув входную дверь, важно вошел.
Лада стояла там же, где он оставил ее пять минут назад, – верная и преданная, умная и красивая. Он вручил ей картину и сказал:
– Думаю, как порядочный человек, я должен на тебе жениться…
Она вдруг заплакала, замотала головой:
– Не должен, нет, ничего ты мне не должен!
Но Тарасов не слушал ее. Поднял на руки вместе с картиной.
– Извини, что не купил кольца. Завтра купим. По дороге в ЗАГС. На Ленина есть пара магазинов. А потом поедем в Грецию. Мне сказали, что ты очень хочешь там побывать.