Я намеревался быстро, вдогонку дать
ему ещё одно поручение и посвятить определённое время «своим
дядьям» Михайловичам. Которые смотрели на встречу с министрами и
мгновенно произошедшие изменения в правительстве с открытыми ртами.
Я время от времени переглядывался да подмигивал — как бы всем своим
видом показывая, что мы обсудим происшедшее позже.
И, надо сказать, им это нравилось.
Было ясно, что оба «вменяемых Романовых» в предвкушении стоят и
ждут дальнейшего разговора. Однако мой план летел ко всем
чертям...
Я не успел закончить свою просьбу к
Столыпину...
Лобанов-Ростовский вновь завладел
моим вниманием, причём сделал это грубо, на грани хамства, перебив
меня.
«Интересно, это здесь в порядке
вещей? Так разговаривать с Никки?..»
Оказалось, что нет. Просто министр
иностранных дел оказался довольно-таки ответственным человеком.
—- Ваше Величество, хочу напомнить,
что на двадцать второе мая запланирован к подписанию союзный
договор с Китайской империей, и я бы хотел ещё раз представить вам
все статьи.
— Ах да, — мне пришлось
импровизировать, немало удивляясь услышанному. — Мы же против этих
зловредных японцев дружить собрались.
На самом деле я и знать не знал про
такой договор, однако догадаться было нетрудно, да и тема была,
безо всяких сомнений, важная.
— Готов заслушать ваш доклад завтра
вечером, — ответил я спустя некоторое время. — И пожалуй вам стоит
прибыть вместе с Сергеем Юльевичем.
— Непременно, ваше величество. Сергей
Юльевич принимает в этом деле самое непосредственное участие.
«Ещё бы не принимал... Сколько он там
на Ляодунском полуострове заработал, интересно?.. Но не в коня корм
пошёл... Ничего, ещё исправим ситуацию...»
И только мы взаимно раскланялись с
Лобановым-Ростовским, как, вдобавок к находящимся в приёмной
незапланированным церемониймейстерам, в Александрининский дворец
заявился весь цвет «августейшей семьи».
В занимаемую нами малую гостиную,
заглянул конвоец и доложил, что встречи со мной добивается Её
Величество Мария Фёдоровна и великие князья Алексей, Сергей и
Владимир Александровичи.
Не успел служивый повернуться обратно
к двери, а высочайшее семейство уже ворвалось в гостиную.
— Никки, как ты можешь так себя
вести? Ветрено, словно ребёнок. Наговорил нам ужасных вещей и
уехал! А мне пришлось разыскивать тебя! С утра ты так странно себя
вёл, что всех нас перепугал. Мы волнуемся за твоё самочувствие! И
надеемся, что сейчас, к вечеру, ты всё-таки успокоился, —
набросилась на меня Мам